Увидев Джульбарса, вахтер, седобородый старичок, забеспокоился:
— С собакой нельзя!
— Мы этого артиста здесь оставим. Он не выступает! — пошутил кто-то из ребят.
— Джульбарс, тубо! — приказала Неля.
Постояв немного, овчарка отошла к цветочной клумбе и легла, не спуская глаз с двери.
Валя подала знак начинать. Маленькая девочка из четвертого класса открыла концерт стихотворением Исаковского «Наказ сыну». Потом играл оркестр, ребята танцевали, пели. Объявили Нелин номер.
Ее голос сразу покорил слушателей. В открытые окна песня неслась на улицу.
Джульбарс услышал голос хозяйки, привстал, навострил уши… Вахтер как раз отлучился на несколько минут. Собака рванулась в дверь, огромными прыжками пронеслась по серой мраморной лестнице, мигом очутилась на третьем этаже и вбежала в зал. Мгновение — и Джульбарс оказался на сцене. Сел у ног хозяйки и невозмутимо посмотрел на публику. Зал зашумел.
— Вот так артист!
Под громкие рукоплескания Неля с Джульбарсом ушла со сцены.
Концерт очень понравился раненым.
Во дворе восьмиклассники столкнулись с группой девушек.
— Что они здесь делают? — спросила Валя у парторга, провожавшего их.
— Это комсомольская бригада, — пояснил парторг. — Работают у нас в столовой.
— Постоянно работают? — спросила Неля.
— Нет, они общественницы.
Вдруг одна из комсомолок крикнула:
— Неля! Валя!
Девочки остановились. К ним подбежала рослая, с озорными глазами, подстриженная под мальчика Женя Буланова. Раньше она училась вместе с ними, а потом перешла в ремесленное училище.
— Вы у нас выступали?
— С каких это пор «у вас»? — удивилась Валя.
Женя улыбнулась, и, кажется, улыбнулись веснушки: а ее лице.
— Я так привыкла, что считаю госпиталь своим.
Валя попросила:
— Поговори о нас, Женечка. Мы тоже хотим быть своими. Все будем делать. Все!
— Хорошо, я поговорю с Аней Ивановой. Это секретарь горкома комсомола. Я тогда вам скажу. Договорились?
— Ладно! — согласились подруги и побежали к воротам догонять товарищей.
На третий день Валя и Неля уже работали в столовой госпиталя. На кухне чистили картошку, рыбу. Все, что им ни предлагали, делали охотно.
Как-то начальник госпиталя разрешил комсомольской бригаде навестить палаты тяжелобольных. Пришли с цветами, книгами, бумагой. Медицинская сестра открыла дверь четвертой палаты.
— Здравствуйте, товарищи бойцы! — волнуясь, сказала Аня Иванова. — Мы из горкома комсомола. Пришли к вам в гости… Скажите, может, кому письмо домой надо написать? Может, газету кто послушать хочет? Мы с удовольствием все сделаем…
— И письма надо написать, и о чем в газете говорят, послушаем.
Женя подошла к койке, на которой лежал раненый с забинтованным лицом. Свободными от повязки оставались лишь губы.
— Как вас зовут? — Женя легонько тронула раненого за плечо. — Вы откуда?
— Я ставрополец. Местный. Зовут меня Глеб. Глеб Волков. Эх, завязаны глаза. Не вижу… — Он высвободил из под покрывала руку и протянул Жене.
— А я Буланова. Евгения.
— Ну, вот и познакомились. Вы приходите почаще.
— Спасибо, Глеб. Обязательно приду.
Знакомство девочек с бойцами вскоре переросло в дружбу. Каждый вечер перед началом работы на кухне Женя, похожая больше на мальчишку своими решительными поступками и грубоватыми жестами, и нежная, голубоглазая Неля с белокурыми косами, уложенными венком на голове, торопливо шли через большой двор госпиталя, в четвертую палату.
— Наши девушки! — ласково встречали их бойцы.
И девчонкам-подросткам было приятно, что их величали девушками. Значит, они уже взрослые.
В последний их приход Глеб сообщил Жене, что в субботу снимут повязку с глаз.
— Вот тогда и увидите рыжую, конопатую Женьку Буланову, — засмеялась Женя.
Когда вышли из палаты, Женя задумалась:
— Как бы поторжественнее отметить выздоровление Глеба?
Неля несколько минут молчала, а потом воскликнула:
— Придумала! Вышьем на все четыре тумбочки салфетки. Валя тоже умеет вышивать. К воскресенью успеем. Рисунки выберем самые красивые. У меня их много.
— Цветов принесем, — добавила Буланова.
В тот же день подруги пришли к Вале Плугаревой с кипой рисунков, разноцветными нитками мулинэ. Из дома ушли в сад. Там расстелили рядно и принялись за работу. Женя вздохнула, потом закрыла свои огромные глаза.
— Нелька, знаешь, я вижу тебя сейчас на сцене. Ты окончила консерваторию. Тебя уже приняли в оперу. А какой у тебя красивый костюм! И сама ты раскрасавица, что ни в сказке сказать, ни пером описать.