Толпа притихла.
— В чем дело? — не понял он.
— Так это ж наш! — изумленно пояснил Собенников. — С нашего полка ротмистр.
— Ну и что? Пехота тоже вся из вашего полка.
— Так как же?
— Вы ничего не поняли, господин прапорщик. Не сегодня-завтра в Мурманске высадятся англичане, потом на их стороне выступят американцы и французы.
— Против германцев?
— Против большевиков!
— Откеля их столько понабралось, большевиков-то, — спросили из толпы, — ежели без француза и не управиться уж? Вроде не слышно, не слышно было, и вдруг — на тебе!
— Что ж, и Бегизенок большевик? — другой голос.
— И евонная полурота? — еще один.
— Не знаю. Но они поддерживают большевиков.
— А мы? А мы-то кого?
— Вот именно: какую присягу сполнять? На верность царю или на верность Временному правительству?
— Погоди, мужики, счас враз разберемся! — утихомирил всех чей-то громовой голос — Кто дал поручику обоз?
— Монастырь, — удивленно отвечал приезжий.
— Во! Стало быть, монахов поддерживаем! За игуменью, против своих!
— Каких «своих»?! — Приезжий раздраженно махнул рукой и удалился в кабинет ждать решения.
Решение оказалось таким: большая часть отряда во главе с Собенниковым, сохраняя верность последней присяге, готова была пойти на соединение с Кисляковым, но воевать против Бегизова отказывалась. Пятеро собирались дождаться ротмистра и выяснить у него правду. Остальные решили послать все к черту и податься кто куда по домам. Ну а трое оставшихся в карауле не ведали ни о чем. «Вот такие дела», — сказал Собенников на прощание.
Караульные проводили возок лесом, в объезд завала, предупредив приезжего остерегаться дорогой волков.
Вот и покинул Солирецк этот человек, принесыший с собой столько бед и несчастий. Что сталось с ним дальше — неизвестно.
XIII
На следующий день, когда митинг заканчивался и студент от имени четырнадцати ухмыляющихся вооруженных мужиков призывал всех к свободе, в город ворвался конный отряд. Расступившаяся толпа открыла ему середину площади, и, не успев сделать ни единого выстрела, «временный народно-революционный комитет» пал.
Всадники в бескозырках и матросских бушлатах свирепо и настороженно разглядывали толпу. Но толпа словно окаменела.
Вдруг к одному из всадников подошел доселе не замеченный Микушин. Расстегивая кобуру, поручик угрожающе прошептал: «На каком основании?!» Холодно сверкнуло лезвие шашки… «Всего-то и счастья — ловить карасей на удочку», — последняя мысль поручика покатилась по снегу.
Дальнейшие события этого дня развивались с такой стремительностью, которую солирецкая мысль разом охватить не могла: через час в городе не осталось ни одного бандита, заработал телеграф, Михеев с Оляпкиным, выпущенные из тюрьмы, набирали газету, а Крестовоздвиженская, отдраенная матросами, блестела.
Бегизов ходил по домам, предупреждая о завтрашнем митинге, расспрашивая и что-то для себя выясняя, а горожане смотрели на него, как разбуженные средь ночи куры — на лампу.
Потом, взяв с собой несколько пехотинцев, Бегизов ускакал к Собенникову.
Казалось бы, чего проще — не враги ведь, свои ребята, и приняли как друзей, однако сложность исторического момента понять не смогли. Агитировал, агитировал Бегизов, слушали солдаты, совещались, и был ответ: не можем стрелять в своих.
— Будете! — кричал Бегизов. — Заставят!
— Нет! — твердо стояли они. — Не может существовать такого закона, чтобы стрелять в своих. Пусть будет любая война, но ни в тебя, ни в братьев-солдат мы не выстрелим.
— Да вся Россия сейчас как на дуэли: брат против брата стоит и на мушке друг друга держит.
— С этим мы несогласные и в братоубийстве участвовать не хотим. Пойдем правды искать.
— У-у! — Бегизов взвыл от отчаяния. — Правда здесь такая выходит, что завтра мы попадем в окоп по разную сторону фронта. И если вы не выполните приказ, вас самих офицера и постреляют.
— Одному богу ведомо, что будет, — вздохнул Собенников. — Но присягу мы принимали, и… — развел руками, — сохраним ей верность.
— Какая, к черту, присяга? — заорал Бегизов. — Того правительства давно нет! Есть новое правительство — большевистское!
— Правительство, может, и новое, — возразил Собенников, — да к новой присяге нас покедова никто не привел.
— Ну давайте я вас и приведу! — Бегизов рассмеялся даже.
— При чем тут присяга? — сказал кто-то из собенниковских. — Землю мы получили, с германцами — мир, чего еще-то? По домам надобно!