— Ты не так понял…
— А как я должен был понять? Мисс совершенство и любимица своего наставника просто проигралась. Для тебя всё это ничего не значило? Ты стыдишься меня, стыдишься того что подарила мне девственность. Поэтому ты не хочешь, чтобы о нас знали. — Он в агонии тряс меня за плечи, так что мои зубы клацали. — Так я тебя спрашиваю?
— Да. — Завопила я, лишь бы этот кошмар закончился.
Он замер. Я слышала его тяжёлое дыхание и равномерный стук его сердце, я сжалась от страха.
— Ты мне омерзительна, шлюха. — Наконец выдавил он и, отшвырнув меня на землю, вышел из пещеры.
До замка я добиралась сама, новопришедший не стал ждать меня и исчез в непонятном мне направлении. Всю дорогу меня душили слёзы от обиды и несправедливости. Чтобы хоть как-то отвлечься я стала обдумывать прочитанные мной личные дела и пытаться продумать следующие действия, дабы выяснить имя новопришедшего. Но все мои мысли неминуемо возвращались к вчерашней ночи, к его губам на моей коже. Я не могла забыть, с какой ненавистью горели глаза у нег сегодня, когда он смотрел на меня. Он будто видел перед собой что-то гадкое и противное, моё сердце разрывалось при мысли о том, что я навсегда внушила ему отвращение к себе. Мы не могли позволить любить друг друга, но я не смогла бы пережить, что он где-то далеко от меня и нам придется разлучиться.
Я бежала через лес ветки больно хлестали меня по щекам, я чувствовала, как они разрывают мою нежную кожу, но это меня не останавливало, а наоборот, я ускорялась. Я бежала, не обращая внимания не на мелкие ямки, в которые попадала, не смотря под ноги. Пока, наконец, не запнулась об торчащие из земли корни и не упала вниз, скользя по склону холма. Когда я, скатившись вниз и разодрав себе об острые камни руки и спину, остановилась, наткнувшись на каменную глыбу, самообладание покинуло меня, и из моей груди вырвался крик, который совмещал в себе всю мою боль и ненависть. Крик разнёсся подобно раскатам грома по всей округе, я слышала, как кинулись врассыпную животные и птицы, как насекомые стали прятаться под листья и травинки. Всё вокруг словно почувствовало мою боль и силу, которая до этого спала во мне.
Какая-то неведомая сила подняла меня на ноги. Дальше начало происходить совсем необъяснимое. Я, сжав кулаки до такой степени, что ногти больно ранили мои ладони, раскинула руки в попытке выплеснуть всю свою боль, как рядом повались деревья. Всё вокруг начало разрушаться, деревья падали словно подкошенные, вокруг меня закружился смерч, который подхватил в себя осколки камней и щепки деревьев. Я стояла в центре этого сумасшествия и глаза мои горели ненавистью и болью, всё внутри меня клокотало, и казалось, выливается из меня через край, словно из кипящего котла.
Не заметив, как я оказалась перед замком, я одним движением руки направила струи воздуха на массивные двери и они распахнулись, впуская меня в окружении потоков воздуха, которые трепали мои волосы и развевали разорванную одежду. Антонио медленно развернулся ко мне и стал неотрывно за мной наблюдать, не подавая виду, что был поражён до глубины души. Рядом с ним сидел новопришедший, он воинственно вздёрнул подбородок, что разозлило меня ещё сильнее. Натар вскочил на ноги и замер готовый отражать нападение. Но я проигнорировала все их выпады, медленно развернув голову к новопришедшему, я проговорила:
— Мы команда, и мы должны выяснить кто ты. Пошли со мной.
— Нет. — Новопришедший замер и отчётливо произнёс, всё ещё гордо задирая подбородок. Я не выдержала и издала внутриутробный крик, всё стекло, что было в комнате, разлетелось на куски, взметнув руки к потолку, я направила струи воздуха на новопришедшего и тут же какая-то невидимая рука, схватив его за горло, подняла до потолка, и он беспомощно повис, болтая ногами в воздухе. Я, упиваясь своим явным превосходством, проговорила:
— Мы команда, и ты идёшь со мной.
Махнув рукой, я отбросила новопришедшего в угол комнаты и вышла из холл всё ещё окружённая потоками воздуха. Через секунду силы покинули меня, и я упала словно подкошенная, потеряв сознание.
10.
Я очнулась и с трудом открыла глаза. Голова гудела и отдавала страшной пульсирующей болью во всё моё тело. Я попробовала пошевелить рукой, но она лишь конвульсивно дрогнула, тоже самое произошло и с ногой. Казалось что вся энергия ушла и меня, будто кто-то выжал её из меня до капли. Я попыталась подняться, но тело отказалось слушаться меня. От бездействия меня охватила паника, я не могла понять, где я, и что со мной случилось. Что вчера произошло. Я словно провалилась в чёрную бездну и с того самого момента не помню ничего. Я почувствовала, как мне зажгло глаза, и слеза скатилась по щеке.
— Тихо, Шелена, всё хорошо я рядом. — Я услышала голос Антонио, который раздался совсем рядом, я попыталась найти его взглядом, но не смогла. Я хотела позвать его, но губы не разжались и не единого звука я так и не издала.
Вдруг тихо, подобно крадущейся кошке, Антонио появился рядом со мной и подхватил меня на руки. Плавно покачивая на руках, он начал ходить по комнате, сосредоточенно смотря поверх меня. Я пыталась поймать его взгляд, но не могла, и от этого слёзы побежали быстрее, видимо он это заметил:
— Всё, хорошо. Ну что такое, Mi sueño? Ты потеряла очень много энергии этой ночью. Мы с Натаром давно не видели, чтобы кто-нибудь обладал такой силой, ты поразила нас. Мы кожей почувствовали твою мощь, Mi sueño. Никто из мне знакомых старцев не способен обладать такой силой. Но эта сила требует много энергии, Mi sueño, и ты пока не можешь её контролировать без ущерба для себя самой. Сегодня ты полностью вылила себя, если бы это случилось бы где-то вне стен замка, к утру, ты была бы мертва. — В его глаза мелькнула боль. Но он тут, же взял себя в руки и его чёрные глаза снова подёрнулись пеленой рассудительности. — Тебе повезло, что ты успела прийти в замок, иначе с утра твой пепел бы уже развевал ветер. Ты понимаешь, что ты рисковала собой? И зачем? Что ты доказала и кому?
Антонио с силой прижал меня к себе и впился пальцами мне в кожу. Я заплакала ещё сильнее, и тот резко выпрямившись и увидев мои слёзы, принялся вытирать их губами:
— Мi encanto(моё очарование — испанский), не надо. Прости меня. Прости. La muchacha ingenua pequeña y estúpida (наивная маленькая и глупая девочка (испанский)). Если б я знал, я бы уберёг тебя. Прости меня. Я должен был быть рядом с тобой, но меня не было. — Он целовал мои щёки, выпивая мои слёзы до дна, и он всё шептал и шептал мне что-то на испанском. Я не понимала ни слова, но каждое из них впивалось в меня, намериваясь надолго поселится в моём сердце и моей душе.
Вдруг его губы нашли мои, и он впился в них поцелуем, объятья его ещё более усилились и он прижимал меня к себе как что-то драгоценное и непостижимое, дорогое, беззаветное, как сама жизнь. Весь мир перед глазами у меня завертелся, и я начала растворятся в этом дурманящем поцелуе, его сила, бьющая из него фонтаном окутывала меня и крепко привязывала к нему, не давая сил и воли сопротивляется. Его объятья были требовательными и нежными, но в, то, же время было в них что-то, что заставляло меня чувствовать себя в них защищенной.
Все мои страхи улетучились, оставив о себе лишь, лёгкое напоминание. Всё вокруг казалось таким приветливым и добрым, словно кто-то раскрасил весь мир яркими красками, и он из серого, враждебно настроенного монстра, превратился в доброго улыбающегося клоуна, протягивающего мне леденец.
Я не могла понять истоков этого обволакивающего и расслабляющего действия, но чувствовала кожей, что поток энергии, который порождал на моей коже сотню мурашек шёл именно от Антонио, который всё ещё не отрывался от моих губ.
Вдруг тишину разорвал громкий хлопок, когда наставник оторвался от моих губ и повернулся посмотреть туда, откуда этот звук произошел, я увидела в дверях новопришедшего. Он застыл как изваяние, краска ушла с его лица, оставив на нём лишь контуры, будто в плохо раскрашенной картине. Чёрные как смоль волосы, придавали белизне его кожи ещё больший контраст. Губы новопришедшего были сжаты в тонкую, туго натянутую линию, глаза смотрели с ненавистью и болью, казалось, что если бы его взгляд мог ранить, то он бы сейчас разрезал нас на маленькие кусочки и развеял как пыль. Мне захотелось окрикнуть его, но из моего горла вырвалась нечленораздельное мычание, энергии в моём теле не осталось даже на, то чтобы просто произносить слова. И вот я лежала на руках Антонио, беспомощная, словно раненая птица, и смотрела, как ненависть убивает в глазах моего любимого все тёплые чувства ко мне. Любил ли он меня? Наверно я никогда не узнаю ответа на этот вопрос.