Долго наблюдать за тем, как… Получается этот Илюша мой молочный брат. Так вот, спокойно наблюдать за тем, как этот гад набивает свою утробу я не мог. Причина банальна. Может мне и претила мысль о том, чтобы сосать материнскую грудь. Но, блин, жрать-то хотелось! Живот вон уже вовсю урчит. Я же прошлую порцию благополучно вырвал, а потом продрых бог весть сколько времени.
Покряхтел, попытавшись поизвиваться червячком-ниндзя. Ничего. Эта убийца младенцев даже ухом не повела, всё поглядывает на своего ненаглядного сыночка. Вот правду в народе говорят — неплачущему младенцу сиську не дают. Пришлось заорать… Ну ладно, жалобно замяукать.
Кормилица запричитала как наседка, выпростала правую грудь, и подхватив меня приложила к ней. С одной стороны оно как-то… Но с другой, припомнилась очередная поговорка — женская грудь успокаивает мужчин в любом возрасте. А уж такая рельефная и налитая, так и подавно. Я впился губами в сосок, тут же перехватив его беззубыми дёснами, и мне в рот потекла сладковато-солоноватая жидкость, просто головокружительного вкуса. Я даже заурчал от удовольствия. М-да. Ну и надул в пелёнки.
Господи, это что же мне теперь предстоит! И ведь не поделать с этим ничего. Я пытался удержать это гадство в себе, чтобы после как-то дать знать, что мне нужно по большому. Да куда-а та-ам, пошло родимое даже не спрашивая разрешения. Вот попал, так попал!..
Щербаков работал за своим персональным компьютером. И нет, это не были расчёты или работа со свежими данными. Он готовил отчёт для кураторов из ФСБ. Каждая потраченная копейка требовала обоснования. Даже если деньги ушли мимо проекта, в бумагах должен быть полный порядок и дебет неизменно сходиться с кредитом, не вызывая вопросов. Впрочем, в случае с ним, нужно было просто записать, что и куда потрачено. Наживаться на этом проекте? Ему? Да он готов жизнь отдать ради успеха, о каком воровстве вообще может идти речь.
Окошко видео-вызова внутренней связи по обыкновению появилось в левом углу. Щербаков взглянул на имя абонента и тут же глянул на часы. Всё верно, сейчас уже должны начать поступать первые материалы от очередного пилигрима, отправленного в один из слоёв восемнадцатого века.
Процедура уже практически рутинная, но только не в этом случае. На этот раз они решили понизить планку требований до очередного минимума. Пусть всё просчитано и технология хорошо отработана, это вовсе не может гарантировать пилигриму полную безопасность.
— Слушаю Аркадий, — когда на мониторе появилось лицо оператора, произнёс руководитель проекта.
— Макар Ефимович, с пилигримом шестьдесят восемь есть устойчивый канал, но данные не поступают, одни сплошные помехи.
— Стимуляцию пробовали?
— Пробовали, но картина неизменна.
— Но канал устойчивый.
— Это так. Быть может порог в пятьдесят процентов совместимости это слишком мало, — с сомнением произнёс оператор.
— Не говорите ерунду, Аркадий. Вы в проекте с самого начала и мне не нужно вам рассказывать с чем мы сталкивались прежде. И порог постепенно понижали и пилигримов теряли. Но здесь вы говорите, что канал устойчивый.
— Устойчивый, — подтвердил оператор.
— Значит эксперимент продолжается.
— Может тогда вывести его из группы приоритета в группу ожидания?
— Это первого-то пилигрима с пятидесятипроцентным порогом совместимости. Да ни в коем случае. Тщательное наблюдение и фиксация всех данных без исключения. Включая и телеметрию самого Найдёнова.
— Я всё понял Макар Ефимович.
Глава 2
Нож описал дугу войдя в песок с тупым стуком и лёгким шорохом. Я подмигнул Тукану и присев провёл короткую линию, соединив границу моего участка с контуром круга. Проделывать это будучи на одной ноге не так просто, но я управился. Затёр линию границы увеличивая свой участок.
В сравнении с «землёй» принадлежащей моему противнику натуральный клочок, позволяющий мне всего лишь поставить на него вторую ногу. Но это только начало. Я обрёл устойчивость, а за остальным дело не станет.
Игра в ножички. Кто бы мог подумать, что у неё такие древние корни и правила совершенно не изменились. Есть похожая в свайку, но там правила другие, как и сам предмет которым играют. Но это для обычных городских или деревенских мальчишек. Мелкой гопоте ножички куда ближе, чем какие-то там свайки или бабки. Вот ещё ерундой маяться!