— А что ты говорил о невидимости, Наруто-кун?
— Дедуля ткнул в того умирающего проктора, сказал: «Хаяте-кун знает!», а сам куда-то исчез. Ну а тот засранец просто рассмеялся и сказал, что шиноби никогда не раскрывает своих секретов и отказался мне что-то показывать!
— Ты сказал «умирающего»? А почему он умирает?
— Я немножечко капельку слегка преувеличил. Но ты бы видела, он и двух слов не может сказать без того, чтобы не закашляться. Такое впечатление, что он вот-вот откинет сандалии. Я бы понял, если бы так кашлял дедуля, ведь он никогда не расстаётся со своей трубкой!
Мысли лихорадочно крутились в моём мозгу. Мне было что предложить за настолько важную технику, то дзюцу, что мне было жизненно необходимо. Но если я покажу шиноби Конохи свою способность, с высокой вероятностью я сменю госпиталь Кусагакуре на больницу Конохи. И, учитывая, насколько в этой деревне больше шиноби… Смерть моя будет очень быстрой. Наруто нёс какую-то чушь про «Волю Огня», про то, какая Коноха чудесная, какие тут хорошие люди и как они защищают своих товарищей, но это было полной чушью. Примером была судьба самого Наруто, человека, которого ненавидели все окружающие.
С другой стороны, непоправимое уже свершилось. Моя чакра исцелила Принца и Блондина. Об этом знает Широколобая и точно узнал её сенсей. Я могу надеться лишь на то, что никто не захочет идти на конфликт с другой деревней ради нескольких десятков, пусть даже пары сотен, исцелённых больных. А значит, что я теряю? В Кусе мной пользовались безо всякого вознаграждения! Нужно всего лишь прикинуться дурочкой, согласившейся помочь Наруто, а то, что этот простофиля покажет мне всё, о чём узнает, проктору знать не следует.
— Наруто-кун, у меня есть замечательная идея! Я придумала, как тебе помочь с этим дзюцу!
— Помидорка-чан, ты — самая лучшая!
========== Глава 6 ==========
«Дневной Наруто» и «утренний Наруто» были совершенно разными людьми. Неспособный долго стоять на одном месте из-за распирающей его энергии человек уступал место сонному и беспомощному существу, которое не хотелось трогать просто из жалости. Но у меня было слишком мало времени, слишком многое я должна была узнать за эти неполные трое суток, поэтому приходилось проявлять безжалостность, замаскированную под беспокойство.
— Наруто-кун! Мы должны торопиться, ведь тебе нужно подготовиться к предстоящим боям. Мне-то бояться нечего: моя команда дисквалифицирована, — ложь, потому что более всего я боюсь возвращения в собственную деревню, — а тебе может попасться сильный противник. Ты должен стать сильнее, как и подобает будущему Хокаге!
При звуке волшебного слова, сонная одурь пропала из глаз Блондина.
— Отлично! Я побежал изучать новые дзюцу!
— Погоди секундочку, Наруто-кун! Мне кое-что нужно у тебя спросить.
Блондин уставился на меня, всё так же нервно притопывая на месте.
— Насколько ты хорош в тайдзюцу? Только честно, без хвастовства, — благодаря Розовой Башке я знала, какой расчудесный Принц во всем и насколько ему проигрывает Наруто. — Ну, ну, не вешай голову, мне это нужно, чтобы помочь тебе стать намного лучше и подготовиться к грядущим боям!
— Э-э-э, наверное, не очень, — приуныл Наруто. — Саске мог навалять мне почти всегда!
— Почти?
— Ну, вообще-то всегда. Но я всё равно круче этого придурка!
Да ну? Принц владеет Катоном, лучше всех подготовлен, у него много чакры. Ещё он умный и много знает, не говоря уже о шулерских глазах, позволяющих с первого раза изучать дзюцу.
— Конечно круче, Наруто-кун. Никто кроме тебя не может сделать столько клонов. Ты во столько же раз лучше, во сколько раз больше клонов сумеешь создать.
Блондинчик просиял от этой чуши.
— Вот только тайдзюцу — это основа основ. Если у тебя плохо с тайдзюцу, то и у твоих клонов будет плохо с ним, а значит в бою от тебя будет немного толку.
Ложь. Сто клонов, кидающие по сто сюрикенов — верная смерть любому количеству врагов. Если он освоит какое-нибудь мощное дзюцу, то с помощью армии своих копий сможет крушить горы. А вот мне как раз тайдзюцу нужно очень-очень.
— И что мне делать? — повесил голову Наруто.
— Скажи мне, Наруто-кун, кто у вас самый лучший специалист по тай?
— Какаши-сенсей, наверное. Он очень крутой! А ещё дедуля. И… Не знаю.
— Кто из смог бы тебя потренировать перед отборочными боями?
Глаза Наруто опустились, он сцепил зубы и угрюмо сказал:
— Никто. Дедуле всегда некогда, а Какаши-сенсей нас почти ничему не учил.
— Всё не так уж плохо, — успокоила я его. — Воспользуемся запасным планом. Кто из твоих друзей, хорошо владеющих тай и участвующих в экзамене, мог бы показать тебе пару приёмов?
— Саске! Только он засранец и вряд ли станет меня обучать. Шика не будет — ему проблемно. Киба ещё не появился, к тому же он ненамного лучше Саске. Хината-чан? Ну, она будет падать в обморок. Не знаю!
— А что насчёт тех ребят, что пришли к нам на помощь? Они выглядели очень сильными.
— Ино сказала, что Нейджи был новичком года! — воспрянул духом Наруто. — Хотя… Он очень похож на Саске и вряд ли захочет помогать.
— А что насчёт Зелёного Зверя?
— Он очень сильный! Саске он навалял, несмотря на Шаринган! Только я Густобровика почти не знаю.
— Если ты его найдёшь, познакомь нас поближе, а я попытаюсь уговорить его помочь, — и если он такой же доверчивый, как Наруто, то у Зверя не будет никаких шансов.
— Но чем клоны помогут именно в тайдзюцу? — недоумевающе спросил Наруто.
— Я немного над этим подумала, Наруто-кун. Пусть твои мышцы не станут сильнее, но ты и так очень силён. Тебе нужно лишь научиться правильно сражаться. К тому же, для шиноби самое главное — это чакра, а как мы с тобой заметили, связанные с ней навыки передаются.
— Отлично, Карин-чан! Я найду Густобровика в два счёта! И научусь всем стихиям! И… А что ты говорила про невидимость?
— Наруто-кун, отведи меня пожалуйста к тому больному шиноби, — сдержанно сказала я.
Мне было очень страшно, но иногда приходится идти навстречу своим страхам.
*
Тяжёлый влажный кашель, осунувшееся лицо, тёмные круги под глазами, даже волосы из-под банданы с протектором Конохи, казалось, свисали болезненно. То, что этот человек являлся действующим шиноби, говорило о том, что Наруто — слишком наивный простак, считающий свою деревню воплощением дружбы и взаимопомощи. Настолько больного человека не выгнали бы на службу даже в Кусагакуре. Ведь шиноби Кусы — это не две чужачки, чья чакра обладает чудесными свойствами. Или, возможно, ирьёнины Конохи ничего не могли поделать с этой болезнью, во что мне верилось слабо — Лист всегда славился своими медиками, а слава одного из них достигла даже меня.
Я тяжело вздохнула. Медицинские дзюцу были нужны мне позарез, я хотела научиться многому — уметь контролировать свойства своей чакры, уметь вносить постоянные модификации в строение глаза, тем самым навсегда избавившись от очков, суметь избавиться от шрамов на теле — наглядных следов рабства. А ещё (тут во мне поднялась волна нервного смеха) хотела бы быть членом могущественного клана, где был бы кто-то, кому я дорога настолько, как Блондину дороги его товарищи. Чтобы кто-то мог ради меня сразиться со всем миром. Но чудес не бывает — я одна, со смерти матери всегда была и дальше всегда буду одинокой.
Увидав Наруто, целеустремлённо шагающего к нему, джонин с важным видом начал что-то писать в планшете и внешне неспешным, но очень и очень быстрым шагом, направился к выходу из этого странного зала с гигантскими руками. Похоже, Наруто заслужил среди местных шиноби устрашающую репутацию. Блондин был готов к бегству своей жертвы.
— Каге Буншин но дзюцу! — воскликнул он, и не менее пары десятков клонов разбежались, перекрывая все входы и выходы.
Джонин обвёл их болезненным усталым взглядом и вновь тяжело закашлялся. Да, Коноха своих шиноби не щадит.
— Проктор-сан, проктор-сан! — радостно завопил Наруто и, крепко ухватив меня за руку, помчался в сторону больного.