— Но ведь это сложно!
— А ты думал, что стать Хокаге будет легко? Если бы это было так, в вашей деревне были бы тысячи Хокаге!
— Я справлюсь, даттебайо! Я стану лучшим Хокаге в истории!
— Да? — я скептически подняла бровь. — И ты уже решил загадку обмороков той девочки, что давала тебе списать?
Я увидела мелькнувшую оранжевую спину и услышала громкий вопль:
— Хината-чан! Хината-чан, подожди! Я хочу у тебя что-то спросить!
Какой же он идиот! Впрочем, иногда прямой подход — самый верный. Я тряхнула головой, очищая голову от раздумий и от дурацкой сентиментальности. Не знаю, что заставило меня настолько раскиснуть и раскрыться перед всей этой толпой. Впрочем, я всего лишь слабая неумелая девочка в очках, которую они больше никогда не увидят, безымянная слабачка, так что вреда от моих заумствований никакого. Я собралась и сосредоточилась на происходящем на арене, куда выходили два генина.
Оба они ощущались очень странно.
Коноха выставила ещё одного очкарика. Генин в наглухо застёгнутой куртке с высоким воротом стоял с непроницаемым лицом. Он не был обычным костром чакры, его тело было как будто наполнено множеством маленьких циркулирующих огоньков.
Его противником был последний оставшийся генин Суны, напарник Песчаной Суки и Психопата. Дурацкий костюм с дурацкими кошачьими ушами, дурацкий макияж на лице, идиотский забинтованный свёрток, из которого торчит что-то, напоминающее копну каштановых волос. И чакра. Она была сосредоточена в свёртке, а сам генин как будто использовал Хенге. Он взял на бой кого-то ещё, вроде того, как Дикарь взял собаку? Брата-близнеца с такой же чакрой? Непонятно тогда, почему от самого Накрашенного исходило ощущение чего-то странно неживого, какой-то нелепости, неправильности, неестественности.
Я настолько сосредоточилась на своём сенсорном дзюцу, что даже не услышала приказа проктора начинать бой.
Началось всё обыденно. Очкарик поправил очки, Накрашенный отбросил свой свёрток, и они бросились друг на друга. Это был неплохой поединок тайдзюцу, но ничего примечательного, так как оба бойца в тай сильно уступали не только Зверю, но и Принцу, и даже Дикарю.
Раздавались вопли Наруто, подбадривающего своего товарища, некоторые шиноби негромко высказывали разочарование, но я что есть силы сосредоточилась на очень загадочной вещи — тонких едва заметных нитях голубой чакры, что тянулись от Накрашенного к брошенному свёртку со спрятанным шиноби.
Превращение чакры в тонкие почти неуничтожимые и невидимые нити, как много применений можно найти для подобного дзюцу! Смысл манипуляций для меня пока что оставался загадкой, но я была уверена, что в совокупности со своими клонами что-нибудь придумаю. И даже если не удастся повторить то, что делает Накрашенный, сама концепция сулила такие перспективы, что захватывало дух.
Внезапно Накрашенный прыгнул вперёд и обхватил Очкарика руками.
— Ты проиграл. Если не хочешь погибнуть, тебе стоит сдаться, — сказал он.
Очкарик наклонил голову и повернул взгляд к лежащему свёртку.
— Нет, победа принадлежит мне. Почему? Я слышал о марионетках из Суны. Поэтому я заранее поместил на тебя женскую особь. И теперь, привлечённые запахом, мои кикайчу нашли тебя настоящего.
Я с отвращением смотрела, как все те тысячи маленьких огоньков чакры, что незаметно под полом путешествовали в сторону свёртка, начали чёрным шевелящимся ковром выползать поверх бинтов, как свёрток разлетелся на куски, под истошный вопль, режущий слух. Находящийся внутри Накрашенный тщетно пытался стряхнуть с себя мерзких насекомых. Хенге спало с его копии, проявляя под собой безобразную трёхглазую марионетку, которая безвольно обрушилась на пол.
Проктор объявил победу шиноби Конохи, но мысли мои уже унеслись вдаль.
Нити чакры позволяли издалека и незаметно манипулировать марионеткой — сложным устройством, к которым моя душа совершенно не лежала. Но если можно управлять настолько затейливой штукой, то значит манипулировать предметами попроще (к примеру, кунаями) будет намного легче. И концепция подобной техники сулила просто небывалые перспективы. Подобное дзюцу лишь немножечко, лишь самую малость не дотягивало до Хенге! И если я правильно ухватила суть, управление нитями чакры — превосходное упражнение для контроля!
*
Смысл следующего боя оказался понятен сразу. Хокаге не хотел, чтобы в финале участвовали двое представителей одного и того же клана, использующих одни и те же техники, одно и то же тайдзюцу, и поэтому влюблённая в Наруто девушка была обречена. Если её родственник не совсем бездарен (а в команде Зелёных Зверей таких не было), то значит у него есть фора в целый год. И если «Хината-чан» не является каким-нибудь гением, значит у неё почти нет шансов, если только она не придумает что-то, как это сделал Наруто.
Проктор объявил начало боя, а я прислушивалась не к происходящему на арене, а к разъяснениям стоящих рядом шиноби. К моему удивлению, бойцы оказались не просто родственниками, а двоюродными братом и сестрой, и этого не знал никто, ни Наруто, ни даже Розовая Башка.
Зверь разъяснил всем положение в клане Хьюга, которое меня ни капли не удивило. Сильные всегда угнетают слабых, а если «Воля Огня» Конохи не позволяет делать этого с посторонними, то местное законодательство, выходит, разрешает фактическое порабощение членов своей семьи.
Стоило только Нейджи открыть рот, как стало очевидно, что Хината проиграла. Он сразу же начал подавлять её психологически, давить на чувство вины за то, что она — член привилегированной ветви клана, начал виртуозно рассказывать ей о непреодолимости судьбы и невозможности ничего изменить в жизни. Он нёс совершеннейшую чушь, вот только делал это с таким уверенным видом, что не поверить ему было трудно.
Он упомянул о Бьякугане — и сенсей Наруто тут же любезно прояснил все возможности додзюцу Хьюга. Эти глаза были интересными, но во многом схожими с действием моего сенсорного дзюцу.
Нейджи продолжал давить на мозги бедной дурочке, рассказывать о прирождённых неудачниках и гениях, о том, что человек не может изменить свою жизнь. И Хината поплыла, словно те придурки, испугавшиеся десятого вопроса.
Но, как и во время первого этапа экзаменов, все потуги психологического давления были разрушены Наруто.
— Не будь идиотом! Люди никогда не знают, на что способны! Наваляй ему, Хината, пусть этот говнюк подавится своими словами! Ты сможешь!
Девчнока как будто очнулась от глубокого сна, её руки замелькали в печатях, вокруг глаз взметнулась чакра и набухли вены. Двое генинов кинулись к друг другу и сошлись в потрясающе красивом поединке тайдзюцу. Каждый удар, каждое движение, сопровождались выбросом чакры, истекающей их их пальцев.
Я пыталась не упустить подробностей боя, одновременно прислушиваясь к объяснениям Зверя-сенсея о стилях тайдзюцу, дополнениям Младшего Зверя о системе циркуляции чакры, которая словно кровеносные сосуды пронизывает всё тело. Пусть многое из рассказанного я видела своим «глазом разума», но то, что в теле находятся особые точки, тенкецу, которые видит Бьякуган, а клановый стиль Хьюга позволяет поразить их точным выбросом чакры, было безумно интересно. Оказывается, моя способность сенсора не настолько великолепна, как я считала, и теперь у меня есть новый ориентир. Я должна была научиться чувствовать тенкецу, стать ещё лучшим сенсором, уметь сосредотачиваться на отдельном человеке, пусть в ущерб общей чувствительности. И все те упражнения по улучшению контроля чакры мне обязательно помогут.
Внезапно Нейджи провёл особо изощрённую атаку, его рука легко коснулась груди своей сестры, и резкий выброс чакры ударил в её тело. Та не остановилась, её рука метнулась навстречу противнику, но его пальцы легко прошлись по предплечью, и я увидела, как в руке Хинаты гаснет голубой огонь чакры.