Проклятье! В их деревне есть клан, где слабачкой считается девчонка, способная, не вспотев, перебить половину Кусагакуре! А вчерашняя «почти гражданская» девчонка, получив возможность прикоснуться к отблеску этой силы думает о какой-то ерунде прямо во время поединка с противником, превосходящим её по званию и по опыту!
Я поняла, что сражение сейчас мне не даст ничего, поэтому отпрыгнула назад и сделала вид, что выдохлась и перевожу дыхание.
— Я удивлён, сучка. Мне сказали, что ты ничего не знаешь и не умеешь. А ты, оказывается, неплоха, как для генина.
— Я намного лучше, чем ты думаешь! — рассмеялась я. — И могу тебе показать такое, что ты просто рухнешь от изумления!
— Да? Очень сомневаюсь. Я не знаю, чем ты меня отравила и как я сюда попал, но если бы ты что-то умела, то использовала бы для победы!
Серьёзно? Пусть он не видел свой путь сюда, пусть принял моё дзюцу за какой-то яд или наркотик, но ведь мерцающая плёнка барьера должна была дать ему недвусмысленный намёк. Ладно, пора заканчивать.
— Я уже использовала всё что надо! — мои руки сложились в Ин концентрации. — Фуиндзюцу: Кай!
Печать на его загривке пыхнула маленьким облачком дыма, выпуская чакру моего дзюцу парализации. Я сделала несколько быстрых шагов и подхватила застывшее тело, не давая ему упасть.
— А теперь, — моя рука приблизилась к широко распахнутым глазам, пальцы медленно заострялись, превращаясь блестящие лезвия скальпелей, — мы с тобой пообщаемся поближе.
«Неужели вся моя месть будет настолько противной и не приносящей никакого удовлетворения?» — мучилась я в сомнениях перед встречей с ним. «А, нет, показалось!» — с облегчением подумала я теперь. Всё-таки иметь дело с настоящими подонками и мразями, в отличии от простых ирьёнинов, проявляющих чёрствость и отправляющих на верную смерть девушек, которым не повезло родиться с могущественной чакрой… Хотя, если так ставить вопрос, то разницы никакой. Вернувшиеся на место душевное равновесие и довольство собой стали приятной неожиданностью.
*
Возвращалась на свой замечательный чердак я в прекрасном настроении. Пусть второй пациент и не дал мне ничего, кроме дополнительной тренировки, но он был сильнее, опытнее, и у него было гораздо больше чакры. Как и ожидалось, чем сильнее шиноби, тем труднее на него воздействовать моими дзюцу — а значит не стоит надеяться парализовать или касанием убить противника прямо в бою, а вот поглотить чакру не просто можно, но и нужно.
Мой пациент неплохо терпел боль, но в конце концов он сломался и покорился. Отвечал на мои вопросы, рассказывал о Кусе и о Крепости, обещал научить всем известным ему дзюцу. От последнего я отказалась по двум причинам — у меня не было времени, к тому же пришлось бы его на время освободить, а дополнительный риск, вдобавок к тому, что я себе устроила, брать не хотелось. Так что я поглотила чакру Ублюдка (одновременно как порадовавшись, что её гораздо больше, чем у Сучки, но при этом огорчившись, что всё равно мало) и быстро вернулась в свой штабный чердак, где группа Буншин-чан меня давно поджидала.
Они не теряли времени даром — одни читали свитки с дзюцу, другие — считали стопки хрустящих рьё, а третьи — создавали свитки хранения из принесённых материалов. Проблему отсутствия света прекрасно решили несколько электрических фонариков. Чтобы света было больше, одна из Каге Буншин, держа в руках фонарик, применила Буншин но дзюцу и, оказалось, десяток иллюзорных копий освещают пространство не хуже, чем настоящие куноичи.
Я присоединилась к девчонкам, и мы начали бурно обсуждать проведенный вечер. Оказалось, что открытия по поводу гендзюцу и ирьёниндзюцу многие из нас сделали параллельно. Не беда — при каждой попытке мы всё делали хоть чуть-чуть, но по-другому, открывая разные грани одних и тех же вещей.
Комендант крепости оказался крепким орешком — действительно почувствовал опасность и не дал себя застать беспомощным. Но ему это не помогло — Буншин-чан прекрасно справилась, пусть в тайдзюцу он был гораздо лучше. Благодаря нашему дару сенсора ей удавалось уходить из-под ударов, предсказывая их. И причиной нашего бурного ликования стало то, что манипуляция нин-проволокой точно так же прекрасно действовала на ветерана-шиноби, как на кабанов и на ниндзя послабее. Последнее средство — Цепи Души — так и не понадобилось.
Затем, когда мы вдоволь наговорились и насмеялись (пришлось четыре раза снимать барьер, чтобы вдохнуть свежего воздуха), подруги начали развеиваться. Я с благодарность собирала драгоценные нити их воспоминаний, перед моими глазами мелькали новые места, новые лица и новые трупы, я узнавала новые вещи из прочитанных свитков и книг, понимала новые способы манипуляции чакры. Для меня, одиночки и чужачки, техника Каге Буншин была самой драгоценной вещью в мире — не как путь к силе, не удобный способ сделать много дел одновременно, не возможность быстрого обучения. Нет, Каге Буншин — наилучшее средство от одиночества. И пока ты в мире с собой — у тебя есть семья из самых лучших людей на свете. Тех, кто не обидит тебя, не предаст и никогда не сделает больно. Я искренне и нежно любила их. И, как итог, я любила себя — великое достижение для той, кто зачастую испытывала к себе лишь презрение.
Потоки образов и воспоминаний кружились в моей раскалывающейся голове, но я лишь радовалась боли и усталости — каждый развеянный клон обозначал новую маленькую ступеньку к силе, маленький шаг вперёд к моей цели. Но то, что в процессе моего возвышения погибли десятки человек, теперь меня не очень-то и радовало. Многие из них не сделали мне ничего плохого, но раньше мне было бы достаточно, что они из Кусы.
Теперь же я встретила Рьюзецу. Ту, кто даже в этой мерзкой деревне остался человеком, исполненным сострадания. Таким же как Наруто. Таким же, как Зелёный Зверь. И то, что среди убитых мной шиноби мог оказаться кто-то похожий на тех, кто мне стал дорог, неприятной занозой царапало сердце.
Ну а с другой стороны, Буншин-чан беседовали с ними всеми. И все они сыпали угрозами неизвестному аме-нину, оскорбляли и сквернословили. Видимо от обилия впечатлений у меня сегодня разыгралось воображение, Рьюзецу — бриллиант, случайно попавший в эту кучу навоза, а мне пора спать.
Запаковав в свиток последнюю пачку рьё и умилившись, что одна из Буншин-чан приволокла откуда-то спальный мешок, я забралась в него и провалилась в глубокий сон без сновидений.
========== Глава 17 ==========
Не знаю точно, для чего мне еще нужно было здесь оставаться. Своих целей я добилась, дальнейшее пребывание в Северной Крепости несло лишь ненужный риск, а о какой-либо выгоде, типа дополнительных опытов, денег, книг, дзюцу или оружия, говорить было нельзя. Обнаружив, что пара десятков придурков внезапно ночью умерла от непонятных причин, куса-нины могли подумать, что чуточку, немножечко, самую малость что-то пошло не так и слегка насторожиться.
Видимо во мне взыграло тщеславие, желание собственными глазами посмотреть, во что вылилась моя выходка. И в подобном деле нельзя было оставить клона — я не могла ожидать, что в посёлке не осталось раненых, или что никто не вспомнит о чудодейственных укусах красноволосой чужачки.
Наблюдать, как половина шиноби крепости носятся, как курицы с отрубленными головами, было истинным удовольствием. Они обшаривали каждый угол, каждую щёлочку, заглядывали под каждый куст. Я же в открытую стояла на коньке крыши недалеко от дома Рьюзецу, сокрытая дзюцу невидимости, и ждала, когда на улицу выйдет Буншин-чан. Ждать долго не пришлось — очень скоро я увидела саму себя в компании со своей единственной подругой (Помидорка-чан легко заводит друзей — для этого просто не нужно быть мразью!), выбегающих на улицу. Тем самым чутьём клона Буншин-чан ощутила меня, бросила мимолётный взгляд на соседнюю крышу и коротко незаметно кивнула. Самое время для небольшого отвлечения внимания!