Стою напротив входа в больницу, где мы были с ребятами три дня назад. Закуриваю вторую сигарету. Знаю, что девчонка на месте. Работает. Проверил два часа назад. Остается дождаться конца ее смены, даже если она здесь снова до десяти вечера. Мне плевать. Забавно. Впервые я ее тоже встретил в больнице.
Нахожу небольшой скверик через дорогу, откуда отлично просматривается вход, и устраиваюсь там.
Звонит телефон. Тоха.
- Привет, братуха. Приехал, встретился и стих, словно и не было.
- Здоров. Да, родственники атаковали. Как Степаша?
- Гипс снимут черт знает через сколько, но у него ж голень, ты ж видел колено сгибать сможет. А его папаня раздобудет дорогущую лабуду, по типу сапога, только из гипса и пластика. В общем, не знаю, но в четверг Федька вроде собирается на треню. Если, конечно, Гитлер его допустит.
Слушай, мы ж так толком и не потусовали. Я че звоню. Ты надолго приехал? Или остаешься насовсем?
- В конце августа отчаливаю. Тох, почему ты это делаешь? Мы ведь расстались не друзьями.
Пять секунд он молчит.
- Не знаю. Наверно каждый может оступиться. Главное в этом не завязнуть. И мы братья. Да и ты, похоже, выкарабкался.
- Похоже.
- Отлично, - Тоха прочищает горло и переводит тему, - ща тяжело выбираться: сессии и трени, но я звякну, как расхлебаю все.
- Идет…
Дверь больницы в очередной раз открывается, и выходит она. Мое сердце скручивается в тугой узел, при этом героически пытаясь стучать. Ее кучерявые волосы, на этот раз, распущены и уже отросли ниже лопаток, виднеется несколько синих прядей. На глазах большие зеленые зеркальные очки, ее ноги обтягивают светлые джинсы, подчеркивающие маленькую попку, а сверху белая футболка с принтом в виде жабы и какой-то надписью, на ногах легкие кеды.
- Давай, Тох, перезвоню, - отключаю мобильник и перебегаю дорогу. Мне до нее остается несколько шагов, как проезжает спортивная порше желтого цвета. И я не обратил бы на нее внимания, если бы она не притормозил у девушки. Сбавляю шаг и прислушиваюсь. Из машины показывается локоть и профиль парня.
- Эй, Аббас, давай с нами, будет весело!
Замечаю, как напряженно распрямляется спина девушки, но она продолжает идти и не обращать внимания.
- Зажигалочка зажги на мне! … чет она не реагирует, брат, - он машет ей рукой, - может надо по-привычному? Шлюшкаааа!
Она молча протягивает руку в их сторону и показывает фак, чем безудержно веселит говоруна. Которому, по-честному, стоить укоротить язык. Под ноль.
- Реально отозвалась! – восклицает он в полном восторге. Вытаскивается из машины почти по пояс, засовывает палец за щеку и резко отпускает с характерным звуком, - я следующий на тебя, синевласка!
Замечаю, как девушка непроизвольно вздрагивает, но надо отдать должное ее выдержке. Затем парень плюхается обратно, воет как волк и порше дергается с места, набирая скорость. И что это была за хрень? Не знаю почему, но передумываю подходить. И просто иду за девушкой на расстоянии десяти шагов. И уже через пятнадцать минут понимаю, куда мы свернули
Еще лет двенадцать назад, землю у реки, где рос дуб, купили и собираясь затеять стройку. Ее начали огораживать бетонными белыми плитами, дошли до дерева, но не стали его рубить.То ли потому, что половина дуба росла на государственной земле, то ли хозяин был из любителей природы - этого никто не знал. Дерево росло практически у самого обрыва. Да и стройка отменилась. Или хозяина не стало. Или передумал он. Но теперь на обрыве стоит дуб, и от него забор на десять метров к дороге. Это она мне рассказала. До ее появления в моей жизни я не знал о существовании этого места. Останавливаюсь у забора, меж тем как девушка подходит к дереву. Сбрасывает рюкзак на землю. И, коснувшись рукой ствола, смотрит вдаль. А затем ее голова опускается, и плечи начинает легко трясти. Она плачет. Сжимаю бетонную стену руками. Бля. Только не ее слезы. Я не подойду. Сначала нужно разобраться, что заставляет ее плакать и почему эти парни раскрывают рот в ее сторону. И придумать, как это сделать. И клянусь, что каждый будет наказан. За каждую ее слезинку.
Перехожу на другую сторону стены и, облокотившись, прикрываю глаза.
5 лет назад…
Облокачиваюсь о ствол дуба и прикрываю глаза. Почему я здесь? Потому что она сидит с другой стороны читает книгу в полголоса. Ее голос, он успокаивает… Стоило мне ее увидеть три дня назад в больнице, даже не знаю. Просто не смог отвести глаз. Хотя мне на самом деле было совершенно не до девчонок. И то, что я здесь нахожусь, это, по меньшей мере, сумасшествие. Но я уже ничего не мог поделать. Я нуждался, как в наркотике, в ее успокаивающем голосе, читающем строчку за строчкой. Ноющая черная дыра внутри меня росла и превращалась в бездну, съедая всего меня изнутри. Я виноват. Не знаю, почему она читает вслух, но видит Бог, я благодарен ей за это. Не знаю, что за книга. Она ее читает очень маленькими частями. И так понимаю, речь идет о кучке каких-то военных за столом со священником, которого то и дело прикалывает их капитан на ломаном английском, так как он испанец. И в конечном итоге они собираются в бордель. Во всяком случае, вчера она закончила на этом.