Кстати, что-то он тормознул.
Положил на перевёрнутую крышку горшка пару испечённых плодов — хватит их этой малявке, и вообще — незачем такой крохе переедать. Поглядел на угощение, подумал, и добавил третий. А то ещё решит, будто он жадничает. И отнёс на десяток шагов в том направлении, где приметил шевеление. Пока дошел обратно до своего места, пока повернулся, а дикарка не только добралась до блюда, но ещё и смотрит на него недоуменно, укоризненно покачивая в руке пустые шкурки. Наверное, организм у неё растущий и оттого прожорливый. Явно ведь, не жуя проглотила.
— Здравствуй, Граппа, — обратился юноша к знакомке, изображая кивок головой.
— Хыр, Пэта, — послышалось в ответ. Вот и диалог завязался. Опять же выражение лица у девчонки не такое как вчера — нет в нём испуга. Зато любопытства — хоть отбавляй. Опять же новая шляпка ей явно к лицу, а сжимаемое в руке копьё оперлось нижним концом о землю и мирно указывает своим обожженным заострением прямо небо. В самую середину.
— Ты, если не наелась, так бери ещё, — пришлось сказать это из одной только чистой вежливости и указать на не такую уж большую горку еды, оставшуюся на днище перевёрнутого горшка.
— Сасс, Пэта, — произнесла гостья, подошла, сняла с головы шапку-корзинку, переложила туда все оставшиеся печёные бананы и умчалась.
«А хорошо бегает», — подумалось при виде сверкающих пяток. — За час до дому добежит. Если же знает, где можно срезать дорогу, не следуя всем извивам речки — то и быстрее.
До самого вечера Петя делал топор. На галечном пляже нашёлся длинный окатанный водой кремень, одному из концов которого он долго терпеливо придавал форму острия зубила. Действовал осторожно, стараясь откалывать помаленьку, чтобы не испортить столь удачную заготовку. Кое-где стачивал выступы другим камушком и потихоньку, полегоньку, справился с делом. На ужин камнем сбил с ветки изрядного размера птицу — та подпустила его достаточно близко, вот он и не промахнулся. Одна беда — долго возился с перьями — очень уж крепко они держались. А потом поставил её тушиться в гусятнице и присел рядом с костром.
Глядь, а он тут не один. — знакомая дикарка устроилась неподалеку, положив на колени своё тоненькое копьё. Не иначе — собралась разделить с ним вечернюю трапезу.
— Слышь, Граппа, ты бы рассказала чего…? — Пете интересно хоть с кем-нибудь пообщаться — уж очень истосковался он по возможности перекинуться словечком с другим человеком.
— Тр нох афат зумык.
— Очень интересно. А что было потом.
— Эха пакса ула гуки.
— Да что ты говоришь! Вот здорово!
— Тута мэхы аф аф.
— Надо же! Ни за что бы не догадался.
Так, непринуждённо беседуя, ребята провели некоторое время. Юноша изредка добавлял в костёр понемногу дров или заглядывал под крышку, тыкая птицу заострённой палочкой и проверяя, хорошо ли она протушилась. Девушка тоже заглядывала в посудину, но при этом проявляла заметное нетерпение:
— Гыпа, дыху, тырн, — поторапливала она повара.
— Потерпи немного, от костей ещё плохо отстаёт, — урезонивал он. — Ещё капельку — и всё будет как в лучших домах.
Ела девчонка, словно на пожаре. Петя только и успел ухватить себе ногу с бедром — остальное смолотила Граппа. Потом, глядя на его жующую физиономию, она сделала голодные глаза и выразительно сыто рыгнула.
— Ну, коли встала ты тут на довольствие — пошли, поможешь прикрыть шалаш от дождя.
Привязывать черенки банановых листьев к палкам кровли было просто, до тех пор, пока не закончились нитки в последнем мотке — их и оставалось-то там кот наплакал. Потом, посмотрев, как парень мучается, пытаясь завязать гибкую тонкую веточку, девушка отошла в сторонку к травянистому пучку длинных листьев с острыми кромками и оторвала от края узкую полоску. Подала Пете. Хм. Прям — готовый шнурок. Не пружинит, не ломается — самое то.
На подстилку из мелких веток и травы под ставшей плотной крышей ребята забрались с последним лучом солнца. А когда сумерки сгустились, спокойно уснули, загородив вход решёткой из толстых палок.
Кажется, факт исчезновения девушки ни в малейшей степени не обеспокоил её родственников. Никто не пришёл разыскивать её и забирать домой. Она продолжала крутиться вокруг парня, изредка подсказывая тому удачные ходы. Вот скажем, когда он выбирал палку для топорища — показала нужное деревце, ствол которого согнулся, обтянув овал камня, и не сломался при этом. Разумеется, замысел она поняла не сразу, а наблюдая за неоднократными неудачными попытками.