Нет, не пойдет. Что он мямлит, чего очи долу опускает? Кто такому поверит? Когда блефуешь, это надо делать уверенно, чтобы в голову не пришло…
– Плохо. Вернее, никуда не годно!
Так нельзя, так себя не подают, нужно изначально поставить себя выше собеседника, нужно интриговать, напирать, внушать. Необходимо добиться, чтобы человек сразу почувствовал себя в чем-то виновным, тогда ему некогда будет размышлять на тему, кто вы и откуда взялись. Напор и победа!
Давайте еще раз.
Еще…
Ну теперь вроде подходяще. Вошел в образ…
– Здравствуйте. Интерпол…
И документик в самые глаза. Вряд ли собеседник видел вживую удостоверения Интерпола. А всякая бумажка, она внушает!
– А по какому, собственно…
Оставить вопрос без ответа. Просто проигнорировать.
– Вот здесь распишитесь.
– А что это?
– Подписка о неразглашении и ответственности за дачу ложных показаний или сокрытие важной для следствия информации. Здесь. И здесь…
Ну вот, внушил. Почти до икоты. Теперь можно вопросы задавать.
– Я расследую преступления международной банды… Которая оказывает давление на бизнес. Получены сведения, что они выходили на вас. – И в утвердительно-безапелляционной форме, не как вопрос, как утверждение: – Когда это было, что они требовали?
– Да, нам звонили. Они просили… то есть, да, требовали отказаться от одного контракта… Угрожали.
– Каким образом?
– Пообещали, что будут проблемы. Только это были не пустые разговоры. Например, у меня сгорела машина, кто-то бросил в нее ночью бутылку с бензином и поджег. А у одного из директоров убили собаку. Любимую.
– Как?
– Точно не известно. Утром он нашел ее на пороге дома… Ей передние лапы отрубили…
– И вы пошли на уступки?
– Да… Но дело не только в угрозах. После тщательной проверки мы пришли к выводу, что контракт довольно сырой и наши технические возможности…
Что и следовало доказать. И этим еще повезло, потому что они лишь автомобилем и собачкой отделались.
Из всего этого следует, что не только здесь, но и там… И мы не были эксклюзивом, мы были одними из. Такой вот непатриотичный вывод. Правда, европейские претенденты сошли с дистанции раньше. И «работали» с ними мягче, с оглядкой.
Но это значит… Это значит, что наезд может повториться, потому что кроме этого контракта есть другие. Есть газовозные суда, трубопроводы, сам газ… И вряд ли они остановятся, потому что – победили. А это развращает.
То есть ничего еще не кончено. Возможно, только началось. И что теперь делать? Ждать следующего шага противоположной стороны? Как у моря погоды?
Или… стимулировать процесс?
А если стимулировать, то как?
Может быть, встречным накатом? Потому что клин клином… И если они испугаются, то начнут действовать. И тогда…
Может, так.
Потому что иначе – никак. Без приманки зверя из логова не выманишь!
– Добрый день. Я следователь Прокуратуры Российской федерации. Мне нужно задать несколько вопросов вашему руководству.
Следователь? Из России? Как интересно… Вполне себе прилично одетый мужчина, без лаптей, балалайки и сопровождающего медведя. Но приехал зря. Никто его не примет. И не воспримет. Это он там следователь, а здесь – никто.
– Я очень сожалею, но руководство нашей компании не сможет принять вас без предварительного согласования.
– Тогда передайте, пожалуйста, вот это письмо.
– Что там?
– Вопросы, которые я хотел бы задать.
– Ну, хорошо…
Посетителя из России приняли через тридцать минут. На самом высоком уровне. И за локоток сопроводили, в глазки заглядывая.
– Проходите. Чай, кофе, коньяк?
Только что не потанцуем.
– У вас какие-то вопросы?
– Да, относительно контракта на строительство газового терминала. Который вы, якобы, выиграли.
– В каком смысле «якобы»?
– В том, что вами были использованы противозаконные методы давления на потенциальных конкурентов, которые позволили вам получить этот заказ. – Следователь открыл неспешно папочку и стал раскладывать по столу бумажки. Как пасьянс. – Вот некоторые выводы следствия…
И далее, по списку: гибель торгпредов, смерть бухгалтера в головной российской фирме, двоюродного брата генерального, технолога судоверфи, выпавшего из окна директора… Плюс по мелочи: телефонные угрозы, взорванные машины, убитые домашние животные. Хотя не такие это и мелочи, если привлечь преступников и заказчиков по статье за жестокое обращение с животными. За это можно больше, чем за технолога схлопотать… Потому что технолог чужой, а собачка своя, европейская.