– Эй, приятель, – подал голос Джонатан, сидевший в соседнем от Ангелины кресле. Он проглотил остаток печенья и потянулся к серебряной вазе за следующим. – Ты забываешь упомянуть, что речь идет об элитном подразделении, созданном по образцу одноименного отряда великого Наполеона Бонапарта: солдаты из местных и британские офицеры, командовать ими не легче, чем с ними справиться, а в случае необходимости они способны принимать самостоятельные решения и готовы также, – он понизил голос до заговорщицкого шепота и сделал сестрам страшные глаза, – проникать на территорию противника в качестве шпионов!
И Джонатан, хмыкнув, ткнул пальцем в друга:
– Вот скажи, как ты, с твоей абсолютно английской внешностью, собираешься правдоподобно маскироваться под сикха, пуштуна или черт знает еще какого индуса?.. Для меня это загадка.
Смеясь, он взял еще одно печенье и, жуя, продолжил рассуждения:
– Зато жалованье у вас более чем щедрое, и это не единственная причина популярности службы в разведчиках. Если вам понадобится врач – пожалуйста, дайте мне знать!
– Сперва нужно развязать войну с Россией, – возразил Ральф, щелкнув пальцами в сторону указующего перста Джонатана, прежде чем снова повернуться к Майе.
И хотя это показалось ей дерзостью, ей было очень приятно, что он разговаривал словно с ней одной.
– Мы базируемся в Пешаваре, а там, кажется, все вокруг покрыто пылью: земля, скалы, растения, а иногда даже небо. И поэтому Люмсден предложил покрасить нашу униформу, – он провел пальцами по рукаву, – в такой же пыльный цвет, на языке урду он называется хаки. Первые бои не заставили долго ждать их – когда правительницу Пенджаба, махарани, отстранили от должности, мы должны были эскортировать ее из страны. Задача может показаться несложной – как бы не так! По дороге произошло несколько столкновений, банды сикхов подстерегали нас, чтобы напасть и освободить махарани. Но мы отважно встретили боевое крещение.
Осаду крепости Мултан летом сорок восьмого года, где после убийства двух британских солдат и перестрелки укрывалось множество повстанцев, я, к сожалению, пропустил, пока был в отпуске с выездом на родину, – тень разочарования пробежала по его лицу и сразу исчезла. – Зато успел вернуться к началу второй войны с мятежными сикхами. Я был там, когда кавалерия Люмсдена растерла армию сикхов в порошок. Я был там, когда главнокомандующие Чаттар Сингх и Шер Сингх подняли белый флаг около Равалпинди, двадцать тысяч человек сложили оружие, и Пенджаб сдался!
– Но с тех пор там царит мир, правда? – спросила Ангелина тоном, каким справлялась бы об ассортименте тамошних магазинов и о том, насколько умело слуги в каждом доме справляются со своей работой.
– Сомнительный мир, мисс Ангелина, – отозвался Ральф, задумчиво покачав головой, – с ночными стычками и постоянными нарушениями границы. Области вокруг Пешавара и Равалпинди…
Его прервал робкий стук возле двери. Джейкоб, двоюродный брат экономки Розы, который ухаживал в Блэкхолле за садом и делал всю грубую работу по дому, постучал по дверному косяку и слегка поклонился.
– Простите за беспокойство, мистер Джонатан! Но нам с вашим отцом нужна помощь с елью…
– Конечно, Джейкоб! – Джонатан быстрым движением встал и сделал Ральфу знак, что его помощь не требуется, и тут вдруг Ангелина пронзительно взвизгнула:
– Нельзя ли поосторожнее? Смотри, что ты наделал! – И она принялась лихорадочно вытирать и впитывать салфеткой расползавшееся по платью пятно.
– Прости, сестренка. Я случайно.
Джонатан поднял чашку, которую он опрокинул, вставая, и протянул Ангелине свою салфетку.
– К счастью, у тебя нет недостатка в одежде…
И подмигнул Ральфу. Бросив затем такой же веселый взгляд на Майю, он покинул салон, сложив губы так, будто беспечно насвистывает, хотя это была просто игра, а за ним поспешила и Ангелина – почти в слезах устремившись наверх, чтобы, насколько это будет возможно, сгладить ущерб, нанесенный платью, и переодеться.
Майя прикусила нижнюю губу, пытаясь сдержать смех, и напряженно уставилась в пустую чашку. Но долго не продержалась и подняла глаза. Их с Ральфом взгляды встретились, и оба громко расхохотались.
– Ох, бедная Ангелина! – выдохнула Майя сквозь смех и прикрыла рот ладошкой.
– Боюсь, истинный виновник происшествия – я, – признался Ральф и в ответ на вопросительное выражение лица Майи – та недоуменно наморщила лоб – пояснил: – Ваш брат знал, что мне бы хотелось провести несколько минут с вами наедине.