У режиссера вытянулось лицо.
– Что ты имеешь в виду?
– О, ничего особенного! – Джули легкомысленно махнула рукой. – Я уже отдала ей эту вещь. Я думала, вы не будете возражать. Если пожелаете, можете вычесть стоимость из моей зарплаты.
– Ах вот как? – Режиссер окинул ее подозрительным взглядом. – Так что же это в конце концов? Джули улыбнулась. В голосе ее звучало торжество:
– Мыло.
Как преобразилось лицо девушки, когда у нее в руках оказались три куска мыла! Джули угадала правильно: незнакомке было нужно именно это. Три маленьких розоватых кусочка фирменного мыла с запахом гардении.
Но сюрпризы, на которые была так щедра сегодняшняя ночь, еще не закончились. Поднимаясь по ступенькам трейлера, Джулия гадала о том, как сложится судьба Жанны. В ней было что-то особенное, запоминающееся. Да разве во внешности дело? Невозможно забыть ее прекрасные каштановые волосы, остриженные чуть не наголо, как у десятилетнего ребенка или малолетнего преступника. Важно другое: выражение глаз, этот пристальный, горящий искренностью взгляд. Очутившись в трейлере, где тихо гудел мотор и время от времени пощелкивал кондиционер, Джули вдруг увидела мир глазами Жанны, и он сразу стал страшным, полным опасностей и черных теней. Она никогда не испытывала столь странного чувства, и тем не менее оно почему-то было ей знакомо. И еще Джули казалось, будто она потеряла что-то или кого-то, упустила свой шанс, не сделала вовремя какое-то важное дело.
«Ты дурочка, Джули, – констатировала она. – Просто эта девочка не поддалась твоим знаменитым чарам. Но тут уж ничего не поделаешь».
Однако истинная причина, конечно, крылась в другом. Джули, словно в магическом зеркале, видела в Жанне темную сторону своей души, это второе "я" было полной противоположностью первому. Такая неуклюжая, застенчивая, пугливая! И очень-очень худая. Джули нахмурилась. В своем огромном пальто Жанна казалась совсем бесплотной – кожа да кости. Мучительно больно было смотреть, как она спускалась по ступенькам, похожая на неоперившегося птенца – с длинными тонкими ножками и волочащимися крыльями, – который выпал из гнезда. Волноваться вредно, убеждала себя Джули. Это не сулит ничего хорошего. И все же, стирая кусочком ваты грим с лица, она невольно начала строить планы на будущее.
Глава 3
ДОРОГАЯ ЖАНА ПОМОГИ ПОЖАЛУЙСТА ПРИЕЗЖАЙ НЕМЕДЛЕННО ТЫ МНЕ НУЖНА СЕГОДНЯ ПОВТОРЯЮ СЕГОДНЯ 1.15 ВИКТОРИЯ[3] ПРИБЫТИЕ ДИН 2.20 БЛАГОСЛОВЛЯЮ ТЕБЯ ДЖУЛИ. P.S. ПРИХВАТИ БУЛАВКИ
Заглавные буквы телеграммы до сих пор прыгали перед глазами Жанны.
Табло с расписанием, висевшее у нее над головой, вдруг начало крутиться и щелкать, отбирая нужную карточку, и снова замерло в неподвижности. Жанна испуганно вздернула голову. Пассажиры с удивлением наблюдали, как она роется в карманах в поисках билета, проверяя и перепроверяя время прибытия и платформу.
«Дорогая Жана». Она обдумывала эти слова, пробовала их на вкус, смаковала. Казалось, они были адресованы кому-то другому. И вовсе не потому, что имя было написано не правильно. Так обращаются к нормальному человеку, который привык путешествовать, ездить на поезде и имеет друзей, посылающих ему телеграммы…
Жанна покачала головой. Даже сейчас она с трудом верила в реальность происходящего, хотя утром, выбравшись из подвала, видела все собственными глазами. Их было много – десятки маленьких аккуратных конвертиков, торчавших щенячьими язычками из каждой перекошенной, обшарпанной двери. Джули разослала свои телеграммы по всей Роуз-Элли, не пропустив ни одного дома.
А все из-за булавок. Жанна невольно улыбнулась. Всякий раз, вспоминая о том, что произошло в ту ночь, два месяца назад, она ощущала прилив радости, даже гордости. Ее идея сработала.
Из окошка своего подвала она видела, как съемочная группа собрала оборудование, с веселыми криками и смехом загрузила его в трейлер и укатила прочь.
Тогда Жанна огляделась вокруг, вспомнив, что где-то здесь, в темноте, лежат собранные ею дрова. Сунув заледеневшие руки в карманы, она нащупала три маленьких кусочка душистого мыла, поднесла их к лицу и жадно втянула в себя аромат лета, как будто это могло согреть ее.
Но постепенно Жанна начала осознавать, что мыло не единственный дар, полученный от Джули. Что-то изменилось в ее душе. Ведь никто не сможет отнять у нее воспоминания о том маленьком триумфе.
На следующее утро, вся дрожа – и не только от холода, – Жанна, отправилась в магазин, где продавали сари. На последние деньги она купила полевого шелка. Совсем небольшой кусок, скорее лоскут, зато отличного качества. К счастью, хозяин не говорил по-английски. Он привык общаться знаками, не глядя в глаза собеседнику. Поэтому Жанне оставалось только ткнуть пальцем в нужную материю и расплатиться.
Схватив свою добычу, она поспешно вернулась домой. Казалось, в этом свертке, легком как перышко, заключено ее будущее. Жанна прополоскала шелк в холодной воде, предварительно надев хлопчатобумажные перчатки. Ведь мокрый шелк рвется, как папиросная бумага, и обращаться с ним надо очень осторожно. За неимением утюга ткань пришлось сушить, тщательно расправив и приколов булавками.
Жанна трудилась целый день, до самого вечера, проверяя, чтобы не было видно ни одного стежка и швы лежали ровно. Она закончила, когда на город уже спустились сумерки. Получился идеально сшитый изящный женский лифчик, вместо кружев украшенный вышивкой. Жанна пришла в магазин, где продавались сари, за пять минут до закрытия. Хозяин, сидевший за прилавком, поднял глаза, но не снизошел до улыбки. Словно видел Жанну впервые. Она молча подвинула к нему маленький бумажный сверток и напряженно наблюдала, как загорелые руки медленно перебирают шелк. Индеец вывернул лифчик наизнанку, поднес к свету и проверил каждый стежок, каждый миниатюрный шов. Наконец он кивнул – только один раз. И опять без улыбки. Так Жанна получила заказ сшить для его жены тот же самый предмет туалета, украшенный брюссельскими кружевами. Постепенно начали поступать все новые и новые заказы. В основном от бенгальцев. Молва о Жанне росла. Хозяин магазина по-прежнему молча совал ей клочки бумаги с записанными размерами, а потом одну-две грязные купюры, аккуратно свернутые трубочкой, или какие-нибудь подношения. Стеганое одеяло, эмалированный чайник, остатки материи, экзотические фрукты. Жанна никогда не видела своих клиенток. Никто из них не знал, где она живет. Но было приятно думать, что эти женщины, чьи имена останутся для нее тайной, носят под своими серыми скучными пальто ее шелковые, ручной работы лифчики – яркие, как оперение тропических птиц.