— Я никогда не слушаю сплетен, — мягко сказала она, — и что бы я ни слышала, это не имеет значения.
— И все же у тебя есть право знать все о человеке, за которого ты вышла замуж. — Доминик провел ее через величественные пустые комнаты. — Я человек без роду, без племени, — просто сказал он. — Я вырос на улицах Рима, не знаю, кто мой отец, а мать бросила меня, когда я был еще совсем ребенком.
— Доминик, — она повернулась к нему и положила руки ему на плечи. — Это не имеет значения.
— Нет, имеет. — Он взял ее руку и поднес к губам. — Видишь ли, обо мне говорят, что я бесчувственный… Это неправда. Я просто пытаюсь не обращать внимания на свои чувства. — Улыбка исчезла с его лица. — Я знаю наверняка, что единственная причина, по которой я не доверяю женщинам, — это то, что мать разбила мне сердце.
— Пожалуйста, ты не должен… — У Арианны защемило в груди.
— Позволь мне закончить, cara. Мне нелегко говорить об этом, но я должен рассказать тебе правду.
— Ты ничего мне не должен.
Он склонился над ней и обнял за плечи.
— Мальчиком я совершал поступки, которых нельзя не стыдиться. Я обманывал туристов, воровал, делал все, чтобы выжить, и говорил себе, что остальные еще должны мне. Однажды меня поймали с поличным, арестовали, посадили… через месяц я вышел на свободу и поклялся никогда ее больше не терять. Меня взяли на стройку как разнорабочего. Я клал кирпичи, забивал гвозди и во второй раз узнал, как глупо довериться женщине. Это был жестокий урок, cara. Я пообещал себе, что больше не совершу подобной ошибки. Отправился бродить по Италии, работая то здесь, то там, осел в Сицилии и закончил тем, что стал работать на человека, которого уважают большинство людей в Италии.
— Доминик, пожалуйста, ты не должен…
— Арианна. — Он засмеялся, поднял ее голову за подбородок и поцеловал. — Ты боишься, что я скажу тебе, что принадлежу к мафии? Нет, милая. Я делал простую работу, строил дом. У этого человека было доброе сердце, хотя он это умело скрывал.
Я ему понравился. И он мне тоже. В конце концов он стал относиться ко мне как к сыну. И когда спустя два года умер, он оставил мне наследство.
— И это положило начало «Боргезе интернэшнл»?
Доминик покачал головой.
— Это было маленькое наследство, cara, хотя тогда оно мне очень пригодилось. Я использовал эти деньги как ступень к настоящему богатству. — Он притянул ее к себе. — Я услышал об изумрудах в джунглях Бразилии… и мне повезло. У меня появились деньги и власть, у меня было все… кроме единственного, что по-настоящему нужно человеку. — Он замолчал. — У меня не было семьи. Теперь, благодаря тебе, она у меня есть.
На глаза Арианны навернулись слезы.
— Доминик, родной. Мне очень жаль, что у тебя была такая тяжелая жизнь.
— Не надо меня жалеть. Я рассказал тебе об этом, чтобы ты поняла, как много ты и Джованни значите для меня. Чтобы ты поняла, почему мне так трудно было довериться тебе. — Доминик перевел дыхание. — Я хочу, чтобы мы снова поженились, cara. На этот раз по-настоящему. Чтобы ты была в белом платье, а я в одном из тех глупых костюмов, которые положено надевать по таким случаям.
Он замолчал.
— И если ты позволишь, я хочу, чтобы мы стали настоящей семьей. Я хочу усыновить Джованни, хочу быть ему настоящим отцом.
Из горла Арианны вырвалось подавленное всхлипывание. Доминик почувствовал, как у него упало сердце. Она этого не хочет. Это ее право, он это знал, но…
— Доминик. — Она дотронулась до его лица. — Все то, что ты сказал о доверии… О том, что не хочешь больше страдать… — Ее голос прервался. — Я люблю тебя, — прошептала она. — Думай об этом, помни об этом, верь этому.
Это были слова, которые он жаждал услышать. Тогда почему у него так тяжело на сердце?
— Ты что-то хочешь сказать мне, Арианна?
Она перевела дыхание.
— Я солгала тебе об отце Джованни. Это не человек из моего прошлого.
У него окаменело лицо.
— Что это значит?
— Это значит, что тебе не надо усыновлять Джованни, потому что Джованни — твой сын.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Доминик содрогнулся, как от удара.
— Доминик, пожалуйста…
Он отшатнулся от ее протянутой руки.
— И я должен в это поверить? В то, что Джованни — мой сын?
— Но это правда. Та ночь, когда мы занимались любовью…
— Одна ночь, Арианна. Только одна ночь.
— Этого хватило. Я забеременела.
— Ты забеременела. — Его голос был таким же невыразительным, как и его глаза. — Я использовал презервативы.
— Знаю. Я не понимаю, как это вышло. Случайность…
У него задергалось веко.