Джонатан был ее тайной. По будням она жила в городе, выходные и отпуск проводила в деревенском домике, где жило ее дитя.
Незнакомец лишил ее самоуважения, но подарил ей сына, которого она обожала.
Под действием внезапного импульса она набрала номер телефона. Трубку взяла няня Джонатана. Через секунду она услышала его голос.
— Привет, любимый. Сьюзан сказала, что вы устроили пикник под большим кленом.
— Ага. Сьюзан испекла печенье со смешными рожицами. И еще она сделала вареные яйца в виде человечков. Оливки вместо глаз, морковка вместо носа.
— Как здорово! — воскликнула Арианна, всем сердцем желая очутиться в Коннектикуте. По крайней мере, в разорении «Шелковой бабочки» есть и светлая сторона. Она продаст городскую квартиру, найдет работу поближе к дому и сможет больше времени проводить со своим мальчиком.
— Мама, а ты сегодня приедешь?
Арианна почувствовала комок в горле. Ее сын всегда задавал один и тот же вопрос.
— Не могу, малыш. Но ты помнишь, что завтра пятница? Я вернусь к ужину, и все выходные мы будем вместе.
Они еще немного поговорили. Арианне не хотелось вешать трубку, но Джонатан с детской непосредственностью заявил, что ему надо идти, потому что Сьюзан пообещала поиграть с ним.
— Хорошенько повеселитесь, — сказала Арианна.
Она повесила трубку, оперлась локтями о стол и закрыла лицо руками. К чему так расстраиваться? Сьюзан любила Джонатана, и он отвечал ей взаимностью. Чего еще оставалось желать? Ей не надо было беспокоиться за сына.
— Арианна!
— Да? — Арианна выпрямилась и посмотрела на своего помощника, стоявшего в дверях. — В чем дело, Том?
— Ваша бабушка на третьей линии.
— Арианна, — услышала она вскоре знакомый повелительный голос. — Я уже целый час пытаюсь до тебя дозвониться. Как можно так долго болтать по телефону?
Арианна улыбнулась.
— Рада тебя слышать, бабушка. Как ты себя чувствуешь?
— Я вне себя. Как еще я могу себя чувствовать, если не могу дозвониться до собственной внучки, и к тому же я застряла в ужасной автомобильной пробке. Этот ужасный Манхэттен!
Арианна нахмурилась. Манхэттен?
— Ты в Нью-Йорке?
— Ну конечно же. Разве ты не получила мое сообщение? Я звонила вчера в твой офис.
Арианна просмотрела список звонков.
— Нет, не получила. Бабушка, тебе не стоило приезжать. Доктора запретили…
— Они сказали, что я в порядке.
— Но я не думаю…
— Отлично. Вот и не думай. Лучше послушай. Мы доберемся до твоего офиса через полчаса. По крайней мере, так утверждает водитель, хотя лично я думаю, это станет возможным, только если у лимузина вдруг вырастут крылья.
— Какой лимузин? И кто это «мы»?
— На линии помехи. Я тебя не слышу.
Арианна приложила трубку к другому уху. Неужели бабушка звонит по мобильному телефону? Это было невероятно. Маркиза не доверяла всяким новомодным изобретениям, в том числе компьютерам и мобильным телефонам, и никто не мог ее переубедить.
— Бабушка, ты меня слышишь?
— Я… не слышу… чай для меня… кофе для синьора… Арианна… жди… — Связь внезапно оборвалась.
Арианна нахмурилась и нажала на кнопку внутренней связи.
— Том? Бабушка вчера не звонила? Я не думаю, что она… Ну ладно, неважно. Ты не приготовишь чай? И кофе с шоколадным печеньем, если тебя не затруднит.
Почему маркиза приехала в Нью-Йорк? И почему решила присутствовать на закрытии «Шелковой бабочки»? И кто ее сопровождал? Юрист? Бухгалтер?
Арианна коснулась своих висков. Ну конечно же. Это был никто иной, как представитель «Боргезе интернэшнл», который приехал проверить состояние счетов «Шелковой бабочки».
Она убрала фотографию Джонатана в верхний ящик стола и поднялась на ноги.
Интересно, что думал о ней Доминик Боргезе? Что она вынесет через черный ход несколько кусков шелка и кружев? Возможно, так поступил бы он на ее месте, но как он смел предположить, что они сделаны из одного теста?
— Том, пожалуйста, найди отчетные документы за прошлый год и принеси их мне.
— Всю документацию? Так это же огромное количество информации.
— Мне нужна она вся, и договоры купли-продажи тоже.
— Ладно.
— И забудь про печенье, — мрачно произнесла она. — Доминик Боргезе прислал какого-то лакея, чтобы удостовериться в моей честности. Я не могу ему помешать, но я вовсе не обязана быть с ним любезной.
— Вы заблуждаетесь, мисс Кабо. Я здесь не потому, что усомнился в вашей честности. К тому же любой гость заслуживает радушного приема, даже если он, как вы выразились, лакей.
И Арианны екнуло сердце. Этот голос. Такой глубокий. Такой низкий. Полный скрытой угрозы.