Какое-то время Эрик молча размышлял, потом его лицо стало непроницаемым.
— Что ж, как бы то ни было, она сбежала от вас и от меня и ясно дала понять, что не желает, чтобы ее разыскивали. — Он взял с кресла джинсовую куртку и направился к двери. — Я потратил два месяца своей жизни, чтобы найти ее, но больше не намерен этого делать. Я сообщу вам, когда будет готов фильм про лагерь. Благодарю за помощь.
Он говорил отрывисто и, как показалось Эдне, через силу. Она подозревала, что он всеми силами старается скрыть под видимым безразличием горечь и боль.
Она окончательно в этом уверилась, когда увидела из окна, как Эрик сел в машину и изо всей силы хлопнул дверцей. Он в полном отчаянии опустил голову на руль. Потом вставил ключ в зажигание и уехал…
9
Кэтлин скромно одернула юбку, слегка задравшуюся, когда она садилась. Этот жест истинной леди вызвал улыбку на лице секретарши, женщины средних лет. «Какая милая девушка», — подумала она.
Девушка улыбнулась ей в ответ. Кэти являла собой образец деловитости и профессионализма, сидя в ожидании собеседования около кабинета мистера Кирхофа — владельца огромного универмага в Сан-Франциско.
Нервозность свою она постаралась спрятать как можно дальше. Вряд ли кто-либо мог заметить, что Кэти чуть не дрожит от волнения. Эта работа была ей нужна позарез. И это объяснялось не только экономическими соображениями. Кэтлин необходимо было восстановить душевное равновесие, исчезнувшее в тот день в арканзасской больнице, когда Кэти увидела, как жена Эрика вбегает к нему в палату.
Не отдавая себе в этом отчета, Кэтлин закрыла глаза, чтобы прогнать все еще причинявшую боль картину. Но тут же открыла их и посмотрела на секретаршу, надеясь, что та не заметила приступа ее слабости. Так оно и оказалось. Секретарша рассматривала что-то в выдвижном ящике стола.
Казалось бы, спустя два месяца боль должна утихнуть и превратиться в тяжкое воспоминание, но, увы, зияющая душевная рана продолжала саднить и кровоточить, никак не желая затягиваться.
Кэтлин отвернулась к широкому окну и стала смотреть на раскинувшийся внизу Сан-Франциско. Она разглядела здание корпорации «Трансамерика», потом увидела вдалеке сверкающую на солнце водную гладь залива.
Как можно было быть такой наивной? Ей ведь даже в голову не приходило, что он мог быть женат! Он буквально ослепил ее, загипнотизировал, и она не пыталась заглядывать за пределы очевидного.
Его фальшивая забота была всего лишь уловкой. Слезы стыда и унижения затуманивали глаза Кэти, когда она вспоминала, как раскрылась перед ним вся, целиком. Интимные подробности, ранее заставлявшие ее вспыхивать от удовольствия при одном воспоминании, теперь казались оскорбительными.
В больнице та хорошенькая женщина назвала себя «миссис Гуджонсен», и ей беспрепятственно позволили пройти к Эрику, узнать о его состоянии, а Кэтлин не имела на это права. Ей тогда захотелось исчезнуть, оказаться на самом краю земли, никого не видеть и не слышать.
И она исчезла. Она вернулась в аэропорт, дождалась, пока спасатели разобрали обломки самолетов и восстановили поле для полетов. Купив билет на первый же самолет, летевший на восток, она вернулась в Атланту.
В какие-то считанные мгновения Кэтлин Хэйли повзрослела. Прежде она считала, что уже достаточно опытна, хорошо разбирается в жизни и в людях, познала горе утраты.
Какой же она была дурой! Эрик похитил не просто ее девственность, он украл ее невинность. Он показал ей, как поступают настоящие эгоисты. Дэвид Росс по сравнению с Эриком Гуджонсеном был жалким дилетантом. Она не предполагала, что на свете существует столь чудовищный обман. Теперь же она это знает. Никогда она уже не будет так слепа. Доверчивой молодой девушки, какой она была раньше, больше не существует. Ее место заняла женщина с израненными руками и израненным сердцем. Ей понадобится очень много времени, чтобы излечиться.
Несколько дней подряд она покупала газету арканзасского городка Литтл-Рок и жадно читала репортажи о катастрофе. В списке жертв имени Эрика не было. Чтобы не мучить себя понапрасну, она позвонила в больницу, и ей сообщили, что он поправляется и скоро будет выписан. Ее спросили, не желает ли она, чтобы ее соединили с его палатой. Кэти повесила трубку.
Первоочередным и самым важным ее делом было закрыть эту страницу ее жизни. Если бы она могла стереть из памяти всю эту историю, она бы непременно так и сделала. Но это было невозможно. Кэтлин надеялась лишь, что попытается учесть этот опыт и похоронит его в дальнем уголке памяти. Она желала начать все сначала, в другом месте, с другими людьми. Поэтому она освободила квартиру, переехала в скромный отель и стала думать, как жить дальше.
Шли недели, ничего не менялось. Она прочитывала объявления о работе во всех газетах, какие только могла купить в Атланте. Рассылала запросы в крупные универмаги по всей стране, но если она и получала ответ, то это обычно был отпечатанный на стандартном бланке вежливый отказ. А между тем счет в банке таял, и душевное состояние не улучшалось после нанесенного жестокого удара.
И тут она увидела объявление в журнале, посвященном торговле. Ни имени, ни телефона, только почтовый ящик, куда посылать свои данные. Согласно объявлению, было открыто несколько вакансий, но никаких конкретных сведений не содержалось. Механически, без всякой надежды, Кэтлин отослала требуемую информацию, понимая, что это выстрел наугад.
К ее удивлению, через несколько дней она получила ответ. Если мисс Хэйли все еще интересует работа закупщика модной одежды, ей предлагается позвонить по данному номеру и договориться о собеседовании.
«Если еще интересует!» Кэтлин быстренько проверила свой счет в банке и прикинула, что если чуть-чуть поприжаться, то она сможет позволить себе поездку в Калифорнию.
— Мисс Хэйли?
Кэти чуть не подпрыгнула от неожиданности, когда спокойный голос секретарши вывел ее из задумчивости. Из кабинета вышла женщина — роскошная, стройная и очень модно одетая. Она оценивающе оглядела Кэтлин с ног до головы и прошла к двери. Это явно была еще одна претендентка. Такая уж обязательно получит работу.
— Мистер Кирхоф сейчас вас примет, — дружелюбно обратилась к Кэтлин секретарша. — Сожалею, что пришлось ждать.
— Спасибо, — с признательностью поблагодарила Кэти. — Ничего страшного.
На негнущихся ногах она подошла к двери и вошла внутрь. Почему она так нервничает? Это на нее непохоже. Обычно она вполне уверена в себе. Или нехарактерная для Кэти робость и неуверенность — еще одно последствие общения с Эриком Гуджонсеном?
Не желая поддаваться подобным чувствам, Кэтлин гордо вскинула голову и зашагала по роскошному голубому ковру к устрашающе огромному столу.
Человек за столом поглядел на нее отрешенным взглядом, потом в его темных глазах зажегся некоторый интерес.
— Мисс Кэтлин Хэйли? — спросил он глубоким, звучным голосом.
— Да, — улыбнувшись ответила она.
— Садитесь, пожалуйста. Я — Сет Кирхоф. — Хотя он не встал, она пожала протянутую через стол руку.
— Спасибо, мистер Кирхоф, — сказала она и села. — Рада познакомиться.
Уверенность вновь вернулась к ней. Она знала, что выглядит стильно, как и подобает специалисту по модной одежде. Согласно сезону, на ней был надет легкий полотняный летний костюм, однако его густой золотистый цвет намекал на то, что лето подходит к концу. Узкая юбка плотно облегала стройную фигуру. Строгость короткого жакета смягчалась женственной кремовой блузкой из крепдешина. Коричневые туфли и сумочку от «Гуччи» она купила в прошлом году в Нью-Йорке — разорилась себе на подарок. В ушах — золотые серьги в виде колец, как раз то, что нужно к такому наряду. Темно-каштановые волосы, оттенявшие золотистый цвет костюма, были собраны в слабый узел на затылке, несколько непослушных прядей, выбившись из прически, обрамляли щеки. Тщательно наложенный и незаметный глазу макияж дополнял картину.