Эта поразительная сумма составляла примерно половину годового объема производства монетного двора империи и более чем 10 % годового бюджета. Удивительно, но не похоже, что эти данные были преувеличены. Недавно был обнаружен папирус, на котором был записан контракт и условия отгрузки товаров из Музириса (Индия) в римский порт на Красном море. Он является свидетельством того, каких объемов достигла торговля ко II веку нашей эры. Контракт устанавливает ряд взаимных обязательств, четко определяющих, когда именно товар должен оказаться в руках владельца или перевозчика, и санкции в случае, если оплата не произведена в конкретный срок[101]. Международный бизнес требует строгости и опыта.
Римские торговцы расплачивались не только деньгами. Они также предлагали прекрасное стекло, серебряные и золотые изделия, кораллы из Красного моря и топазы, ладан из Аравии в обмен на ткани, специи и краски, например индиго[102]. Какую бы форму ни принимала торговля, отток капитала имел далеко идущие последствия. Одно из них – укрепление местных экономик по всему торговому пути. Деревни превратились в города, а города стали мегаполисами; бизнес процветал, а коммуникации и деловые связи расширились и стали прочнее. В таких местах, как Пальмира, расположенная на краю Сирийской пустыни, где находился центр торговли, соединяющий Запад и Восток, были воздвигнуты потрясающие памятники.
Не зря Пальмиру называли Венецией песков[103]. Города, находящиеся на оси «юг – север», преобразились. Ярким примером может служить Петра, которая стала одним из чудес античного мира благодаря своему расположению на пути между Аравией и Средиземноморьем. В разных местах проводились ярмарки, которые привлекали торговцев за сотни, если не тысячи миль в удобные торговые точки по пути. Каждый сентябрь такие ярмарки проводились в Батне, близ Евфрата: «Город был заполнен богатыми торговцами, целые толпы собирались на ярмарке, чтобы покупать и продавать товары из Индии и Китая, а также другие товары, которые доставляли по земле и по морю»[104].
Покупательная способность Рима была такова, что она даже влияла на чеканку монет в Восточной Азии. После того как китайцы вытеснили племя юэджи из Таримского басейна, кочевники сумели захватить власть на востоке Персии, заняв территории, находившиеся под управлением потомков генералов Александра Великого. Со временем образовалась процветающая империя, названная в честь одной из лидирующих группировок племени, – Гуйшан, или Кушан. И вследствие этого потребовалось чеканить огромное количество монет наподобие тех, что чеканили в Риме[105].
Римские монеты попали на территорию Кушанского царства через порты северной Индии, Барбарикум и прежде всего Баригазу. Подход к последнему порту был крайне опасен для тех, кто был незнаком с местными течениями, поэтому приходилось посылать знающих людей, которые сопровождали корабли[106]. В этих городах торговцы могли найти перец, другие специи, слоновую кость и ткани, включая готовую шелковую ткань и шелковую пряжу. В Кушанское царство свозились товары со всей Индии, Центральной Азии и Китая, что приносило огромное богатство его правителям, которые контролировали города-оазисы и караванные пути, их соединяющие[107].
Доминантное положение Кушанского царства было обусловлено следующим: несмотря на то что товарооборот между Средиземноморьем и Китаем все возрастал, сам Китай играл в процессе транспортировки через Индийский океан незначительную роль. Когда же великий генерал Бан Чао предпринял ряд экспедиций в конце I века нашей эры, доведя войска до самого Каспийского моря, он принес новости о «высоком и прославленном» народе могущественной империи Запада.
Считалось, что Да Цин, или Великая Цин, как называли Римскую империю, обладает огромными запасами золота, серебра и чистейших драгоценных каменей[108].
Отношения Китая и Персии становились все более тесными. Посольства отправлялись несколько раз в год, как отмечает китайский источник, по крайней мере по десять миссий были направлены в Персию, а в более спокойные времена около пяти или шести – на Запад[109]. Дипломатические посланники, как правило, сопровождали большие торговые караваны, которые, в свою очередь, возвращались домой, груженные товарами, которые требовались дома, включая жемчуг из Красного моря, нефрит, лазурит и такие товары, как лук, огурцы, кориандр, гранаты, фисташки и абрикосы[110]. Очень востребованными были ладан и смирна, которые на самом деле привозили из Йемена и Эфиопии. В Китае их называли По-ссу, или персидские товары[111]. Как известно из одного, более позднего источника, персики из Самарканда ценились особенно высоко: «большие, как гусиные яйца», знаменитые своим насыщенным цветом. В Китае они были известны как «золотые персики»[112].
101
Harrauer and Р. Sijpesteijn, ‘Ein neues Dokument zu Roms Indienhandel, Р. Vindob. G40822’,
103
J. Teixidor,
104
Ammianus Marcellinus,
105
J. Cribb, ‘The Heraus Coins: Their Attribution to the Kushan King Kujula Kadphises, c. ad 30–80’, in M. Price, A. Burnett and R. Bland (eds),
107
Там же, 39, р. 76; 48–49, р. 81. Про кушанов см. V. Masson, B. Puris, C. Bosworth et al. (eds),
108
D. Leslie and K. Gardiner,
110
См. еще B. Laufer,