То, что христиане и евреи являлись основной поддерживающей силой во время первого этапа исламской экспансии, объясняет, почему в некоторых стихах Корана, которые относятся ко времени жизни Мухаммеда, о римлянах говорится в позитивном ключе. В Коране говорится, что римляне были побеждены, здесь имеется в виду одна из многочисленных неудач во время войн с Персией в конце 620-х годов. «Но всего через несколько лет они одержат победу: такова воля Божья и до и после этого»[389]. Это может быть гарантировано: Господь не нарушает своих обещаний[390]. Такое заявление было инклюзивным и носило «знакомый» характер. Оно должно было нейтрализовать те претензии, из-за которых некоторые христиане были настроены против. С их точки зрения, ислам выглядел мирной религией, предлагающей варианты смягчения напряженной обстановки.
Источники полны примеров того, что христиане восхищались мусульманами и их армией. Один из текстов VIII века показывает, как один из христиан, посланный наблюдать за врагом, вернулся обратно, впечатленный увиденным. «Я видел людей, проводящих всю ночь за молитвой, – так предположительно он описывал увиденное своему начальству, – днем же они остаются воздержанными, творя то, что верно, и отрицая неправедное, монахи ночью, львы днем». Это казалось достойным похвалы и должно было сгладить различия между христианством и исламом. Тот факт, что другие источники того периода говорят о христианских монахах, которые принимали учение Мухаммеда, является еще одним признаком того, что различия между доктринами были не очень четкими[391]. Аскетизм, которого придерживались ранние мусульмане, также был знаком всем и приветствовался населением. Это создавало некий знакомый ориентир для греко-римского мира[392].
Попытки примириться с христианами дополнялись политикой защиты и проявления уважения к людям Писания – евреям и христианам. Коран дает понять, что ранние мусульмане позиционировали себя не как противников этих двух религий, но как их наследников: «Откровения Мухаммеда до этого были явлены Аврааму и Измаилу, Исааку и Иакову, и их племенам»; Бог доверил эту же информацию Моисею и Иисусу. «Мы не дискриминируем никого из них», – гласит Коран. Другими словами, пророчества иудеев и христиан были очень схожи с исламскими пророчествами[393].
Совсем не случайно, что в Коране содержится более 60 ссылок на слово «умма», которое используется не в качестве этнического маркера, а для обозначения сообщества верующих. В ряде мест в тексте с печалью отмечается, что однажды человечество было единой уммой, прежде чем ее разделили разногласия[394]. Еще одно, не очень явное сообщение гласит, что божья воля такова: разногласия должны быть устранены. Сходства между великими монотеистическими религиями играют важную роль в Коране и в Хадисе, сборнике комментариев, высказываний и деяний пророка, а различия в основном опускаются. Акцент, несомненно, был сделан на отношении к евреям и христианам с одинаковым уважением и терпимостью.
Источники этого периода, как известно, затруднительно интерпретировать, потому что, во-первых, они сложны и противоречивы, а во-вторых, многие из них были написаны уже после рассматриваемых событий. Тем не менее последние достижения в области палеографии, находки обрывков текстов, которые ранее были неизвестны, и более изощренные способы изучения письменных материалов помогли пересмотреть уже устоявшиеся взгляды на этот период истории. В исламской традиции довольно долго полагалось, что Мухаммед умер в 632 году, недавние же исследования ученых позволили предположить, что он мог прожить больше. Множество источников VII и VIII столетий свидетельствуют о наличии харизматичного проповедника, возможно, это был сам Мухаммед, который направлял арабские войска и наставлял их под вратами Иерусалима[395].
Необычайный прогресс последователей Мухаммеда в Палестине был обусловлен беспомощной и неумелой реакцией властей. Некоторые члены христианского духовенства отчаянно бились, пытаясь выставить арабов в самом неблагоприятном свете, в тщетной попытке убедить местное население не обманываться такими простыми и знакомыми идеями и не поддерживать их. «Сарацины» мстительны и ненавидят Бога, так предупреждал патриарх Иерусалима сразу после завоевания города. Они грабят города, опустошают поля, поджигают церкви и уничтожают монастыри. Зло, которое они совершают против Христа и церкви, ужасает, так же как «грязные богохульства, которые они говорят о Боге»[396].
391
T. Sizgorich,
395
Shoemaker,
396
Sophronius of Jerusalem, ‘Logos eis to hagion baptisma’, in A. Papadopoulos-Kermeus, ‘Tou en hagiois patros hemon Sophroniou archiepiskopou Hierosolymon logos eis to hagion baptisma’,