Он появляется внезапно. Я чувствую на себе этот пристальный взгляд и мне даже кажется, что мужчина беспокоится обо мне. Поднять бы голову, открыть глаза и посмотреть, но у меня нет на это ни сил, ни желания.
Вода прекращает литься. Ощущаю его совсем рядом, меня снова поднимают. Наверное, чтобы вытащить из душевой кабинки. А потом в сознание врывается этот голос. Нежный, успокаивающий. Бархатный.
— Тише, тише, девочка. Всё уже позади. — Никодий ставит меня на пол и заворачивает с головой то ли в огромное полотенце, то ли в пушистый халат, и прежде чем я успеваю сквозь слёзы и опухшие веки его рассмотреть, прижимает к себе, утыкая носом в широкую грудь, и произносит совсем уже невероятное. — Никто больше не посмеет тебя тронуть, Шэмани. Я не позволю. Всё будет хорошо.
— Вы не желаете мне смерти? — не выдерживая, задаю я давно назревший вопрос.
Его рука, до этого гладившая мою голову, замирает на полудвижении.
— Ты всё ещё ждёшь, что я тебя убью? — отвечает вопросом, на вопрос. И голос опять злой. Я уже начинаю различать эту эмоцию в низких вибрациях.
Содержательно говорим, однако.
— Я не знаю, чего ждать. Исходя из моих знаний о демонах, ваше поведение абсолютно алогично. — озвучиваю свои мысли.
В ответ на эти слова, мужчина хмыкает и снова подхватывает меня на руки. Ещё и халат поправляет так, чтобы завернуть мои ступни.
— И как же я должен себя вести? — спрашивает, вынося из ванной. — Исходя из твоих знаний.
И что ему ответить? Что он не может проявлять вот такую непонятную заботу к той, которую по идее должен, если не убить, то хотя бы держать в карцере, пока не вытянет всю нужную информацию? Или, что не должен меня вот так обнимать, словно ему не всё равно.
— Шэмани, давай я тебе объясню, как вижу эту ситуацию я. — видимо не дождался моего ответа Никодий.
В спальне, куда он меня приносит, царит приятный полумрак. Мужчина усаживает меня на кровать, застланую покрывалом цвета какао, и садится напротив. Ловит глазами мой взгляд и продолжает.
— Ты, конечно, права в том, что демоны не прощают угрозу своим близким. Тот, кто посмел посягнуть на мою Сэй, поплатится своей головой за это. — произносит значимо, не оставляя ни малейшего сомнения в том, что именно так и будет. Вот и ответ. Но он говорит дальше, снова вышибая меня из равновесия. — И тебя я таковой не считаю. Смерти от моей руки ты не дождёшься.
— Как, не считаете? — ошеломлённо спрашиваю я.
— Не клинок убивает, а рука, что его держит. Тебя использовали, как оружие. Ты не хотела этого и сделала всё от тебя зависимое, чтобы не убивать Сэй. В чём твоя вина? Поверь, я способен разобраться, кто действительно виноват.
— И вы вот так просто мне верите? — это действительно не укладывается в моей голове. Не может быть такого.
— Не просто. — усмехается он. — Я верю, потому что моя дочь, основательно покопавшись в твоей голове, объявила, что ты хорошая. И твой рассказ совпадает с её словами. А ещё потому, что старый пройдоха Жуарэ Моньи, не рисковал бы жизнью моей дочери и моей дружбой ради тебя, если бы ты этого не заслуживала. Ну и третья причина в том, что я знал твоего отца и считал его своим, пускай и не самым близким, но другом. И я не верю, что его дочь стала бы тем, что из неё пытался слепить Сорра.
Такого я не ожидала. И если бы не чувствовала себя несколько заторможенной, то скорее всего задала бы ещё далеко не один вопрос, а так лишь сидела и хлопала глазами, пытаясь переварить новые реалии. Я едва начала привыкать к мысли, что свободна, а тут на тебе. Меня не только не собираются устранять, как угрозу, но и кажется намекают на защиту. Вот на этом моменте я и споткнулась. Мужчина напротив чётко дал понять, что не позволит мне уйти.
— Если вы действительно мне верите, то почему не желаете отпустить? — у меня был только один вариант ответа на этот вопрос. Хотела я убить, или нет, но мне по прежнему ничего не стоит найти как Никодия, так и его дочь. А следовательно, я всё-таки угроза. Но мне хотелось услышать, что он скажет. И насколько искренне.
— А куда ты пойдёшь? — хмыкает Никодий.
— Могу, куда угодно. — пожимаю плечами, хотя он конечно попал в точку. Дома у меня больше нет. Там я уязвима, Мессиру это место знакомо, значит соваться нельзя. — Это не должно вас беспокоить.