Опытный воевода не ошибся. Прибывшие московские воеводы — князь Александр Владимирович Ростовский, боярин Семен Воронцов и государев дьяк Григорий Федоров — объявили волю государя: рыльскому и черниговскому князьям со своими служивыми людьми идти вместе с московской ратью на литовскую землю, под город Мстиславль. И взять его приступом, если жители окажут сопротивление. Если сопротивления не будет, то литовских начальных людей пленить и отправить в Москву. Жителей же града и всей округи привести к присяге на верность московскому великому князю и государю всея Руси для пущей досады Александру Казимировичу.
Но самое главное, как поняли рыльский князь и его воевода из уклончивых объяснений московских бояр, заключалось даже не во взятии Мстиславля, а в связывании своим присутствием там воинских сил неприятеля, чтобы не было помощи Смоленску. На Смоленск же направлялось войско под началом сына великого князя Дмитрия Иоанновича.
— Понятно? — переспросили московские воеводы, изрядно откушав вин и яств за столом Василия Ивановича.
— Понятно, — ответили князь Василий и его воевода Клевец.
— Тогда Бог вам в помощь! А нам надо еще к князю Семену Черниговскому путь держать. Общий же сбор через седмицу в Стародубе. Кстати, сколько войска приведете? — поинтересовались у князя.
— Тысяч пять-шесть, — взглянув с прищуром на Клевца, чтобы тот не ляпнул лишку, ответил Василий Иванович уклончиво. — Больше собрать не удастся: осень на носу, крестьяне жито станут убирать.
— Маловато… — с сожалением и неудовольствием потеребили пышные бороды московские бояре. — Но Бог не выдаст, свинья не съест…
— Истинно так, — поддакнул им Клевец. — Воевать надо ни числом, а умением.
— Одним махом всех побивахом?.. — с недоброй иронией взглянул на него князь Ростовский.
— Зачем же, — не остался тот в долгу. — Рать покажет, кто махом, а кто и с божеским страхом да с умом…
Видя, что за столом вот-вот вспыхнет скандал и начнется мордобой — у русских без этого ведь никак — Василий Иванович поспешил перевести разговор на московские новости. Нехитра затея, но удалась. Все успокоились и вперемежку с разговорами усиленно работали челюстями, уничтожая в одночасье месячные запасы рыльского князя. Слуги едва успевали добавлять вина в чары и кубки да менять блюда с яствами.
В начале ноября месяца рати рыльско-северского и чернигово-стародубского князей, усиленные пушечным нарядом и поддержанные небольшим отрядом московских служивых людей подошла к Мстиславлю. Литовцы не стали отсиживаться за стенами града и выступили в поле. Силы примерно были равны, тысяч по десять-пятнадцать с каждой стороны. И вот 14 числа, при легкой поземке и небольшом морозце рати сошлись у стен Мстиславля.
По несколько раз гаркнули пушки с той и иной сторон, более тонкими и визгливыми голосами им вторили пищали. И вот уже литовский князь Михаил Ижеславский повел в атаку польско-литовскую конницу, стремясь смять полки рыльского князя.
— Держитесь, братья славяне! Держитесь, русичи! — подбадривал рылян и северцев воевода Клевец, находясь в рядах пешцев. — Они сейчас выдохнутся. И наша конница возьмет над ними верх. Лучники и самострельщики, готовсь! Подпустим ближе и ударим дружно — враз собьем спесь и азарт. Собственной кровью умоются…
— Держись, рыляне! — вторил воеводе полусотник Дмитрий Настасьич, на полголовы возвышаясь над своими ратниками. — Помните, чему вас учили воевода и тысячники. Не поддавайся, не гнись! Они сами боятся более нашего…
Гулко стучали тысячи копыт по прихваченной морозцем земле. Громко кричали вои с той и другой сторон, заглушая свой страх, со смертельной тоской ржали кони, уязвленные стрелами из луков и арбалетов.
Атака литовцев, увязнув в рядах северских полков, ощетинившихся копьями и рогатинами, захлебнулась. Воевода Евстафий Дашкевич, желая поддержать своего князя, бросил ему на помощь литовскую пехоту. Рыльский князь Василий Иванович ввел в действие свою конницу, ударившую в бок наступавшим всадникам и пешцам. Рубка завязалась нешуточная. Никто не хотел уступать, заваливая мертвыми телами землю. А в это время московские воеводы со своими отрядами конницы и черниговцы, ведомые Семеном Ивановичем, уже охватывали железными клиньями литовские полки.
Когда литовские военачальники поняли, что попали в клещи, было уже поздно. Окружение завершилось, и русскими войсками пошло безжалостное уничтожение запаниковавших литовских воев. Тут уж и полусотня Дмитрия Настасьича, уцелевшая под ударом вражеской конницы благодаря своей сплоченности и выдержке, потрудилась на славу.