– Тогда давайте расставим все по местам. Что для нас сейчас самое важное?
– Чтобы завтрашним утром Чодо был еще жив.
– То есть мы снова возвращаемся к празднику?
– Вот именно. К празднику.
Глава 8
Из резиденции Жнеца Темиска я не спеша направился к «Пальмам» – первоклассной закусочной и клубу, управляемому темным эльфом Морли Дотсом, моим дружком номер один. Я приближался осторожно: могли возникнуть проблемы с людьми Белинды, если они уже начали собираться.
– Срань господня! Вы только гляньте! И недели не прошло, а он уже опять здесь!
Существует некая возможность, что не все из соратников Морли всегда рады меня видеть.
– Я просто проходил мимо. Ну вот и подумал, что стоит заглянуть и посмотреть, как вы все здесь поживаете. Как ты поживаешь, Сарж?
Сарж толст, у него лысина, куча татуировок и характер более омерзительный, чем у мешка скорпионов. Это когда он в хорошем настроении. Сегодня он выглядел не особенно радостным.
Еще один тип, настолько похожий на Саржа, что мог бы быть его страшным старшим братом – с добавлением еще парочки скорпионов, – шаркая, вышел из кухни.
– Привет, Рохля! Как дела, старина?
Рохля потряс в воздухе промышленных размеров скалкой.
Прием выглядел не очень вдохновляющим.
Позади Рохли нарисовался Морли. Поразительно. Дотс редко участвует в трудовых буднях своего ресторана.
– Что тебе нужно, Гаррет?
– Черт возьми, Морли, надо иметь больше чувства юмора! Я знавал одного парня на Причалах…
– Что тебе нужно, Гаррет?
– В настоящий момент мне хотелось бы узнать, почему у вас считается забавным подсунуть мне такое хамское создание, как твой треклятый попугай, – но стоит отплатить тебе нимфеющей из нимф, как сразу вытаскиваются ножи для разделки мяса?
Рядом материализовались еще двое подручных с целым набором мясницкого снаряжения. Это в вегетарианской-то столовой!
– Что, баклажаны нового урожая оказывают серьезное сопротивление?
Казалось, всем здесь очень хотелось обступить своего доброго дружка Гаррета со всех сторон. Ничего хорошего это не обещало.
Дотс мягко взмахнул рукой.
– Попробуй еще разок, Гаррет.
– Я просто хотел посмотреть, как у вас идут приготовления к сегодняшнему вечеру. Ну, и еще сказать «привет».
– А почему это тебя интересует?
– Потому что мне там тоже придется присутствовать, капустная ты отрыжка! И никак не отвертеться. А мне все это мероприятие не очень-то по душе.
Морли окинул меня внимательным взглядом. Стройный и черноволосый, миловидный и всегда безупречно декорированный по последней моде, он распространяет вокруг себя атмосферу такой чувственности, от которой женщины совершенно теряют голову, даже если его заносит в женский монастырь.
– Что это? У тебя, кажется, под носом грязь? – В последнее время Морли начал отращивать себе тонкие усики.
Он даже не улыбнулся.
– Сядь, Гаррет.
Я присел на стул – ближайший к двери.
Морли уселся передо мной и принялся пристально меня разглядывать. Наконец он произнес:
– Говорят, ты нынче у Белинды на жалованье?
– Чушь собачья. Кто это тебе сказал?
– Белинда. В последний раз, когда приходила отдать распоряжения к празднику.
– И ты поверил? Но ты же знаешь меня! Я не стал бы работать на нее, даже если бы мне нужна была работа – а она мне не нужна.
У меня есть моя мануфактура, самое прибыльное дельце в Танфере. Тебе просто понадобился повод выплеснуть свою желчь.
– Она говорила очень убедительно.
Дотс рассматривал меня еще какое-то время. Его с его парнями мучила какая-то серьезная проблема. Никто не хотел дружить с любимым сыном мамочки Гаррет.
– Давай вываливай, Морли. Что у тебя тут стряслось?
– Я и так не жду ничего хорошего от этого праздника. А тут еще ты, предположительно Белиндин главный жеребец, подходишь через каких-нибудь десять минут после того, как твоя милашка дает нам знать, что все дело вообще будет проходить не здесь! «Пальмы» будут только поставлять блюда, а само мероприятие состоится в Уайтфилд-холле. Потому что мой ресторан, видите ли, недостаточно велик! Слишком много людей в этом мире хотят засвидетельствовать свое почтение Большому Боссу.
– Никогда не слышал о б Уайтфилд-холле. Это не тот ли мемориальный зал для ветеранов, что был учрежден в память о Войне за выбитый зуб Коди Бирна?
Во времена Империи в Каренте велось множество маленьких войн по совершенно пустячным поводам. Потом мы повзрослели и стали настоящим королевством, после чего затеяли одну большую войну, которая и длилась на протяжении последних ста лет, – ту самую, в которой участвовал я. Наряду со всеми известными мне людьми мужеска пола, включая моего брата, и отца, и деда, и отца и деда моего прадеда, и всех их родных, двоюродных и троюродных братьев, а также побочных отпрысков.
На настоящий момент смертоубийство закончилось; впрочем, теперешний мир во многом был еще хуже прежней войны.
– Я ничего не знаю о ваших войнах, – отвечал Дотс.
Кстати, здесь он сказал истинную правду: будучи наполовину темным эльфом, он пользовался некоторыми послаблениями относительно человеческих законов – например, того, который касается всеобщего призыва. И вообще на человеческую историю ему начхать. Он редко вспоминает даже о прошедшей неделе – за исключением тех случаев, когда прошедшая неделя подкрадывается к нему сзади и шарахает по затылку…
– …Но это действительно что-то вроде военного мемориала, – тем временем завершил он.
Морли неглубок. Морли хорош собой. Морли – кошмар, заставляющий отцов пробуждаться среди ночи в холодном поту. Он – та греза, которую их дочери берут с собой в постельку, чтобы с ней позабавиться. Это тот самый плохой мальчик, которого хотят все девочки, считая, что им удастся приручить его – до тех пор, пока не найдут себе какого-нибудь олуха, который станет зарабатывать им на пропитание и обращаться с ними по-человечески.
Какой я все-таки завистливый!
– Не понимаю. Чем он ей так приглянулся? Зачем ей понадобилось переносить празднество туда?
– Я же сказал тебе: там помещается больше народу. К тому же им заправляют люди, которым она может доверять.
– Ты хочешь сказать, что Белинда тебе не доверяет?
– Ты что, действительно такой наивный? Разумеется, не доверяет. Я не тот человек, который ей нужен.
– А кто ей нужен?
– Машина, дубина!
– Только не надо услаждать мой слух вегетарианской поэзией. В ней нет смысла, когда светит солнце.
Дотс покачал своей красивой головой. Он не хотел принимать игру.
– Белинда не поверит мне, даже если я поклянусь ей десятью тысячами клятв. Это все ее безумие – она не может доверять никому. За исключением тебя. Скорее всего, по той же глупой причине, по которой доверял тебе Чодо, – потому что, насколько я могу понять, у тебя такой туман в мозгах, что ты просто не можешь не быть честным.
Этика и мораль Морли во многом зависят от ситуации. Что не мешает ему оставаться отличным парнем – большую часть времени. Когда ему это выгодно.
– Ваши откровения согревают жемчужниц моего сердца, мистер Дотс.
– Что ты хочешь этим сказать? Я никогда не понимал – что такое жемчужницы?
– Какие-то моллюски, кажется. Не знаю толком, но звучит хорошо.
– У меня большое искушение снова передумать.
Однако Сарж и Рохля со своими кислыми минами, а также все остальные уже вернулись к работе.
– Для Организации это сборище будет главным событием недели.
– Ну, и повод особый.
– Ты знаешь Жнеца Темиска?
– Агента Чодо в судебных сферах? Если споткнусь об него, то узнаю, но не более того.
– Он до сих пор адвокат Чодо. Ты можешь о нем что-нибудь сказать?
– Для юриста он играет довольно честно. Они с Чодо дружат с детских лет. А что?
Порой лучший способ иметь дело с Морли – это сказать ему правду. Или хотя бы нечто приближающееся к правде, когда правда слишком драгоценна, чтобы вот так задаром выкладывать ее на стол. Нечто достаточно близкое, чтобы заставить его сделать то, чего ты от него хочешь – вот что я имею в виду.