– Ну, раз ты сказала «милый», – Вэн обречённо вздохнул и поймал ладони Сьюзи на своих щеках. Крепко удерживая его голову вместе с бродившими в ней мыслями, она для пущей уверенности настойчиво запечатала его рот поцелуем.
– Ладно, – сдался Вэн, стирая помаду с губ. Он тяжело выдохнул и почесал лоб, будто желая стереть зудящие в голове воспоминания:
– Помнится, заявился он ко мне в семнадцать ноль-ноль…
– Прямо так и заявился? – удивилась Сьюзи.
– Ага, – кивнул Вэн, – с чемоданом, и говорит: «Пошли по грибы!»
– Вэн! – насупилась Сьюзи, – Хватит шуток!
– Все, не буду. Вот, хоть убей, не помню, но, по-моему, вначале мы встретились на какой-то презентации. Слово за слово, я пригласил его как-нибудь заглянуть ко мне… Так, больше из вежливости, а спустя несколько дней он взял да и пришёл.
Сьюзи тут же раскрыла рот для очередного вопроса, но Вэн приложил палец к губам и строго шикнул. Девушка послушно кивнула, сделав жест, будто застегивает воображаемую молнию рта.
И Вэн приступил к рассказу…
ОБЪЕКТ ИСЛЕДОВАНИЙ
Мы выпили чаю, перекинулись фразами о погоде – она была тогда неважной: солнце уже дней пять не показывалось из-за туч. Затем немного поговорили о сносе старых домов в центре… И так получилось, что, обсуждая механического паука на открытии театрального фестиваля, мы вдруг одновременно затронули тему проявления необычного, мистического, неподвластного точным наукам.
Предмет разговора был настолько неожиданным, что заставил нас обоих одновременно замолчать, как взгляд в зеркало ночью останавливает дыхание. Первым из глубины безмолвия вынырнул Доктор, заявив:
– …Вы их не видите, а они есть!
«А вы немного нервничаете, Доктор», – подумал я, заметив, как он стал постукивать по журнальному столику тупым концом карандаша.
Этот импровизированный метроном настраивал на серьёзность, а после городских торжеств от неё как раз хотелось уйти.
– Вы мне не верите, – утвердительно сказал он.
– Ну почему же? – я устроился поудобнее и закинул ногу на ногу, хотя не собирался защищаться от него. – А как вы их видите?
Я нарочно задал вопрос не так, как этого ждал мой невольный пациент, надеявшийся на встречное «кого?»
– При помощи прибора – резонатора зет-поля, – спокойно ответил Доктор Штерн и так же сдержанно продолжил: – Для этого опыта я оборудовал одну из своих комнат – установил резонаторы силового зет-поля и обшил стены свинцовыми пластинами.
В слегка голубоватых, почти выцветших глазах Штерна, смотревших на меня поверх стёкол очков в роговой оправе, плескался целый океан осознанных мыслей. Его мимика подтверждала несокрушимую уверенность в сказанном, но без фанатичной настойчивости, потому я не спешил предлагать ему лечение.
– Каждый, кто попадает под воздействие зет-поля, – голос Доктора звучал непринуждённо, со сдержанным достоинством, – начинает их видеть. Возможно, как-то иначе, чем другие, испытавшие такое воздействие, но видит. Видит этих существ!
Я демонстративно печально вздохнул, согласно кивая головой. Gallutinatia vulgaris5, констатировал про себя, потому как считал и сейчас считаю: чтобы видеть галлюцинации, вовсе не обязательно пить, колоться или курить. Впечатлительный человек, замкнутый в мыслях на подобных вещах, запросто может увидеть что-то этакое… И оно связано как раз с этими его мыслями, на которых он замкнулся, хотя и не обязательно напрямую. Доходит порой до того, что обычный сон принимают за явь. А анализируя сон, иногда вообще очень трудно понять, какие мысли породили его. Это может показаться банальным, но пускай Юнг с Фрейдом строят догадки – основу своих воззрений.
– Я чувствую, вы мне не верите, – слабо улыбнулся Доктор Штерн. – Что ж, это вполне нормально.
– Привык полагаться на факты, – я невольно приподнял бровь, позволив себе немного иронии и удивления. Ведь этот человек в деловом костюме считывал мои эмоции в ответ и хотел узнать, что же именно искоренялось в стенах клиник, где каждый новый день открывает лабиринты человеческих тайн.
– Я бы к вам не пошёл…
«М-да, старина Док, пускай и не в докторской степени, но ты интересен и непременно привлечёшь мне новых издателей, читателей и клиентов. Обывателям чрезвычайно любопытны люди умные, но позволившие себе сойти с ума», – так думал не только я, но и репортёры, настойчиво искавшие встречи со Штерном.