— Может быть, вы сами устроили себе тюрьму, — вырвалось у Ирены.
Лора ничего не ответила и вошла в комнату. Немного помедлив, я вошла следом. Вчера, когда я впервые увидела эту комнату, в ней царил мрак, окна и двери были закрыты. Сейчас они были распахнуты настежь, открывая доступ свету и теплому воздуху. Даже свисавшая с потолка лампа под абажуром не горела. Посреди комнаты стоял Лорин сундук с открытой крышкой, все его содержимое было вывалено на пол. Кто-то основательно порылся в сундуке, выбросив оттуда вещи. Дорогие костюмы и платья висели на крышке и по бокам. Коробки, фотографии, пачки писем валялись на полу в беспорядке вперемешку с бижутерией.
Лора стояла, растерянно глядя по сторонам, в глазах ее появилось горькое выражение, но похоже, она не собиралась лишаться чувств.
— Кто это сделал? — тихо спросила она.
— Миссис Жаффе, — коротко ответила Ирена. — Я услышала какую-то возню внизу, а спустившись, увидела, что она выбрасывает из сундука вещи.
Лора подняла с пола голубое платье и, отряхнув его, протянула мне.
— Я надевала его в тот вечер в Стокгольме — сто лет назад, — сказала она. — Подними его к свету, и ты увидишь полосы, оставленные дождем, который лил тогда. Пятна от воды никогда не смываются. Я больше не могла его носить. Да мне и не хотелось.
Я выронила мягкую ткань, словно она обожгла мне руки, и платье упало на стул.
— А что сказала Дони, когда ты поймала ее за этим занятием? — строго спросила Лора. — Что ей было нужно? Что она искала?
Ирена поджала губы. Вопрос ей явно не понравился.
— Она сказала, что ищет улики, — выдавила наконец Ирена.
— Улики? Какие улики?
— Этого она не скажет.
— Придется поговорить с Майлзом. Ее поведение возмутительно. По крайней мере, она могла бы положить вещи на место.
— Это я велела ей оставить все, как есть, — сказала Ирена. — Хотела, чтобы вы увидели, на что она способна.
— Превосходно. Я увидела это. А теперь, пожалуйста, убери вещи. — В ее голосе прорвалась истерическая нотка.
Я кивнула Ирене:
— Я помогу вам уложить вещи.
— Вижу, ты тоже не прочь порыться в моем прошлом, — не без ехидства заметила Лора.
— Можно назвать и так, если угодно.
Она величественно наклонила голову:
— По крайней мере, ты не лукавишь. Когда удовлетворишь свое любопытство, поднимись наверх и мы начнем наши игры в вопросы-ответы.
— Не премину, — сухо ответила я. Мы снова вернулись к нашему антагонизму, и это было хорошо.
Лора направилась к двери, но потом медленно вернулась.
— Поверни, пожалуйста, этот портрет, — попросила она меня. — Ты рассказала мне, что с ним случилось, но я еще не видела.
Ирена тут же подскочила к ней, опасаясь ее реакции, а я повернула портрет и услышала, как Лора выдохнула, уставившись на изуродованное полотно. Протянув руку, она дотронулась до пустого квадрата, который ждал по диагонали третьего крестика.
— Чья очередь? — пробормотала она. Тем же вопросом задавалась и я: — Кто этот крестик?
— Если ты, сделала эти отметины, то только тебе это известно, — ответила я.
Выдержка начинала изменять ей. Она побледнела и воскликнула, содрогнувшись:
— Нет! Я бы никогда не сделала этого! Даже во сне. Ирена, скажи Ли, что я не способна на такое!
— Я всегда считала, что вы не могли этого сделать, — угрюмо ответила компаньонка. — Хотите, чтобы я помогла вам подняться наверх?
Отрицательно качнув головой, Лора подошла к сундуку и постояла там, разглядывая учиненный разгром.
— Если я нолик, то мне остается только сделать свою отметину в том квадрате и блокировать крестик навеки. Но боюсь, это не так легко, как кажется. Ли, когда закончишь здесь, ты поднимешься ко мне?
— Если хочешь, я сейчас пойду с тобой.
— Нет, дай мне побыть немного одной. Я должна немного подумать.
— Что толку думать? — рассерженно фыркнула Ирена. — Миссис Жаффе должна убраться отсюда!
Ничего не ответив, Лора вышла из комнаты.
Я встала на колени, подбирая с пола письма и фотографии. Ирена трудилась с какой-то яростной энергией и раза два уронила уже сложенные платья.
— Вы считаете, это могла быть миссис Жаффе? — спокойно осведомилась я.
— Ну конечно. Я же видела ее!
— Нет, я имею в виду портрет.
Она в этот момент складывала платье.
— Вы же говорили, что когда вошли сюда прошлой ночью, то обнаружили мисс Уорт, а вскоре появился доктор Флетчер.
— Да. Она держала ножницы, но кто-то мог вложить их ей в руку. Или, возможно, она подняла их с пола.
— А хватило бы времени для того, чтобы растерзать картину, пока вы отсутствовали?
— Хватило. Это было сделано быстро и грубо. И все же я сомневаюсь.
— А когда вы еще выходили из комнаты? И тут я вспомнила кое-что:
— Послушайте, когда я принимала ванну, кто-то здесь побывал. Этот кто-то закрыл окна и двери, а картину повернул лицом к стене.
— Это сделала я, — сказала Ирена. — Я готовила комнату на ночь. Только я заглянула всего на несколько секунд и больше не входила сюда.
— Тогда это могла быть миссис Жаффе. Вернувшись, я не смотрела на портрет. А что, если мы спросим ее, припрем к стенке?
Ирена презрительно хмыкнула:
— Наплетет что-нибудь, только и всего! От нее одни неприятности. Она ненавидит мисс Уорт. А сознавать, что ее брат женат на ней — выше ее сил. Психопатка!
— Но разве не Дони нянчилась с Лорой, ухаживала за ней, когда Та серьезно заболела двадцать лет тому назад?
— Ее брат — врач. Миссис Жаффе пришлось выполнять его распоряжения. Он наблюдал за лечением мисс Уорт. Теперь все по-другому. Миссис Жаффе постарела и чувствует себя несчастной. И, по правде говоря, трудно сказать, что объединяет доктора Флетчера и мисс Уорт. Почему они поженились — одному Богу известно.
— А на что намекала миссис Жаффе, когда говорила об уликах?
Подхватив карминного цвета платье, которое Лора носила в Шепчущем мраке, Ирена встряхнула его и поднесла к свету.
— Она просто пыталась припугнуть мисс Уорт, хотела ее расстроить. Эта миссис Жаффе очень любит рассуждать об уликах и доказательствах. Она ступает на опасный путь.
Теплый красный цвет в ее руках приковал мой взгляд.
— Что вы этим хотите сказать?
Она долго смотрела на меня. Затем, перебросив платье через руку, пересекла комнату и подошла к длинному столу, на котором были свалены в кучу большие альбомы с газетными вырезками. Наподобие тех, в которые Рут собирала хвалебные статьи о моем отце и рецензии на его фильмы.
Вырезки из газет, на которые указала Ирена, относились к Майлзу Флетчеру и его сестре. В них сообщалось о том, как их обоих допрашивали относительно подробностей той ночи, когда был убит Кэс Элрой. Отчеты были разные, но факты одни и те же. Во время убийства Майлз вместе с сестрой находился в театре. У него было железное алиби.
— Во всех этих отчетах говорится одно и то же, — сказала я. — А куда вы, собственно, клоните? Зачем вы мне их показали?
Ирена скривила губы, раздраженная моей тупостью:
— Я всегда с сомнением относилась к этим отчетам. Что-то в них не так. Я не верю показаниям миссис Жаффе.
— Но их видели вместе в театре в тот вечер. И были свидетели. В театре были их друзья и другие люди, которые подтвердили их показания.
— Ничего не стоит выскользнуть из театра, — возразила Ирена. — Смешаться с прохожими…
— Нет. В театре была какая-то женщина. Она утверждает, что видела их вместе в течение всего спектакля.
— Какая-нибудь пациентка доктора Флетчера, — пренебрежительно усмехнулась Ирена.
— Пусть так, но отсюда вовсе не следует, что она солгала. Лжесвидетельство — дело серьезное. А почему, собственно, у вас возникли такие подозрения?
— Мисс Уорт говорила со мной, — пояснила Ирена. — Когда я только что познакомилась с ней, она много рассказывала об этом. Ее это мучило, и она снова и снова возвращалась к одному и тому же: как это произошло? Что случилось в ту ночь на съемочной площадке?