— В Бергене мы обедаем в другое время, — пояснил Гуннар. — Мы рано начинаем работать, и рано покидаем наши конторы. В половине пятого или в пять часов мужчину уже ждут дома. Дальше наступает то, что мы называем нашим вторым днем — время, проводимое в кругу семьи, где мы и обедаем, а около девяти вечера только что-то перекусываем. В такое же время, как сейчас, мы ходим в ресторан, только чтобы поболтать и выпить пива. Берген — университетский город, и в этот час в ресторанах больше всего студентов.
Я предоставила Гуннару сделать для меня заказ, и он выбрал лосося. Лосось, как считал Гуннар, мне понравится. Чувствуя, что мое терпение иссякает, я решительно взглянула в лицо своего сотрапезника и, едва официантка ушла, объявила:
— Сегодня я видела Лору Уорт.
Не выразив удивления, Гуннар молча выслушал мои дальнейшие сбивчивые объяснения.
— Я не могла больше ждать, — оправдывалась я. — Страшно хотелось взглянуть на дом моей бабушки. Мне повезло: я попала туда как раз в тот момент, когда Лора вышла из дому и спускалась по лестнице, поддерживаемая доктором Флетчером и какой-то женщиной, наверное, мисс Варос. Они помогли Лоре сесть в машину и уехали вместе с ней. А какая-то маленькая женщина осталась. Кто это? Сестра доктора Флетчера?
— Да, это его сестра, — подтвердил Гуннар. — Они просто сбежали от вас. Вероятно, вы чем-то напугали доктора Флетчера. Интересно чем?
— Тогда… тогда… — заикаясь, пробормотала я, — значит, я не увижу ее?
— Возможно, вам все-таки удастся повидать ее. — Скупая улыбка осветила его лицо. Она очень красила Гуннара, который редко улыбался. — Я связался с Иреной по телефону после того, как поговорил с вами, — продолжал он. — Она не могла свободно разговаривать из дома и перезвонила мне из автомата. Ирена рассказала, что доктор Флетчер вернулся из города чем-то очень встревоженный и настоял на том, чтобы Лора переехала в свой загородный дом на берегу озера под Фантофтом, уверяя, что этого требует ее здоровье. Сестра доктора, мисс Жаффе, остается в Бергене присматривать за городским домом, а Ирене придется отправиться с Лорой и ухаживать за ней. Мы считаем, что этот маневр предпринят для того, чтобы помешать Лоре встретиться с вами, если вы проявите настойчивость. Но Ирена так же, как и я, считает, что Лоре полезно было бы повидаться с вами.
— Она выглядела тяжелобольной, — пробормотала я.
Гуннар мрачно кивнул:
— Болезнь сразила ее совсем недавно.
— С тех пор как она вышла замуж? — съязвила я.
— По-моему, у нее тяжелая форма апатии, — предположил Гуннар. — Всякий раз, когда я ее видел, она выглядела так, словно у нее пропало желание жить.
— Странно, что она решилась на такой поздний брак. Теперь, когда красота и молодость ушли…
— Вы не знаете ее, Ли Холлинз, — сурово возразил он, и я почувствовала в характере этого человека, наряду с мягкостью и добротой, твердость гранита. — Поймите, — продолжал он, — она может быть поразительно хороша, потому что дело не в той красоте, которая лежит на поверхности, хотя, может быть, кто-то, столь же юный и неопытный, как вы, разрешите называть вас Ли, этого и не заметит.
Внутренне я встала на дыбы. Он сам был вовсе не так стар, чтобы разговаривать со мной таким менторским тоном.
— К тому же она еще и хорошо обеспеченная женщина, — резко сказала я. — Доктор Флетчер, надо полагать, не упустил этого из виду.
— Что ж, не исключено, хотя вы, возможно, поспешили с выводами.
— В конечном счете, она, вероятно, пожинает то, что сама посеяла, — бросила я в сердцах, забыв, что мне следует быть осторожной с Гуннаром.
Неодобрение, тень которого я уловила в его тоне, теперь явственно сквозило во взгляде темных глаз норвежца, когда он задумчиво посмотрел на меня и ответил:
— Мы все, в конце концов, пожинаем то, что посеяли. Разве это не расхожая истина? Я знаю Лору Уорт много лет. Мы дружили семьями, как вам, должно быть, известно. Мой отец всегда преклонялся перед ней. Моя мать тоже ее уважала. Лора мужественная женщина и не очень счастливая. До последнего времени годы не могли сломить ее.
Я обрадовалась, что вошла официантка, и разговор прервался. Перед нами поставили тарелки с супом и подсушенный хлеб. Избегая взгляда Гуннара, я сосредоточила внимание на восхитительном грибном супе. О прошлом Лоры Уорт я знала больше Гуннара, но пока что не собиралась делиться с ним своими сведениями и чувствами.
— Мы с Иреной обсудили ситуацию по телефону, — снова заговорил Гуннар, когда официантка ушла.
Его чересчур правильная речь и четкое произношение приятно отличались от торопливой, невнятной речи американцев, глотавших слова. Я начала подстраиваться к его неспешной, обстоятельной манере вести разговор.
— … И мы решили, — продолжал между тем Гуннар, — что не стоит сообщать ей сразу, что вы ее дочь. В ее теперешнем плохом состоянии волнение от мысли о встрече с дочерью, которую она не видела со дня рождения, будет ей не по силам. Лучше, если она будет думать, что свидания с ней добивается журналистка. Возможно, это приободрит ее, и она захочет предстать перед вами в наилучшем виде. Тогда сделать следующий шаг — признаться, кто вы такая на самом деле, будет легче. А пока вы представитесь журналисткой, желающей записать интервью с Лорой, и назоветесь каким-нибудь вымышленным именем, например Мэри Томас, если у вас нет возражений.
Я почувствовала некую мужскую опеку над собой, что меня всегда раздражало, однако, с другой стороны, такой вариант мог оказаться неплохим для достижения моей цели.
— Так я все-таки увижусь с ней?
— Мы придумали кое-что, если вы не против.
"Ага! — подумала я. — Он, кажется, понял, что слишком много берет на себя".
— В Фантофте, куда увезли Лору, — пояснил Гуннар, — есть небольшой красивый парк, где она любит гулять. Там же находится наша знаменитая церковь — одна из немногих, сохранившихся в Норвегии старинных деревянных церквей. Как только доктор Флетчер уедет утром в город, Ирена выйдет вместе с Лорой на прогулку. Если этот план вам подходит, я отвезу вас в Фантофт, а Ирена приведет туда Лору. В загородном коттедже есть лишняя машина, которой она может Воспользоваться. Одним словом, у вас будет возможность поговорить друг с другом наедине.
— Лору предупредят заранее?
— Да. Ей скажут, что вы — молодая писательница из Америки и хотите взять у нее интервью для своей будущей книги.
— Но она много лет отказывалась давать интервью.
— Я думаю, Ирена уговорит ее. Последнее время Лора решила, что ее забыли в Америке. Ее вдохновит мысль, что ваш приезд сюда означает достаточно большой интерес к ней.
— Ясно. Значит, я возьму у нее интервью, если она не станет возражать, и это все?
— У вас, американцев, есть поговорка: играть на слух, то есть действовать по ситуации. Посмотрим, как она будет реагировать. Не надо давить на нее, но возможно, вам удастся договориться о следующей встрече.
— А что, если узнает доктор Флетчер и скажет нет?
— Лору предупредят, что он уже говорил нет. Этого слова она прежде не выносила. Возможно, взбунтуется и сейчас. Не кажется ли вам, что она немного напоминает вас в этом смысле?
Кивнув, я улыбнулась Гуннару. Он был наблюдателен, этот стройный норвежец с красивым худощавым лицом, и, похоже, тоже любил настоять на своем. Я подозревала, что Майлз Флетчер не вызывает у него особых симпатий.
— Лора знает о смерти моего отца? — спросила я.
— Да. Местные газеты опубликовали это сообщение. Хотя я не знаю, как она восприняла известие. После того как Лора вышла замуж за Флетчера, мы редко встречаемся, и она ничего об этом не говорила.
— Как она жила с тех пор, как поселилась в Бергене?