Этот инспектор, Касей его фамилия, рассказывал, что иннсмутцы следили за ним во все глаза, словно сопровождали его… и вроде как все время были начеку. Захаживал он и на аффинажный завод Марша – говорит, очень странное предприятие в здании сукновальной фабрики у нижних порогов Манускета. Касей повторил все то, что я и без него слыхал. В бухгалтерских книгах у них черт ногу сломит, никаких следов какой бы то ни было деловой активности. Знаете, для нас всегда оставалось загадкой, откуда Марш берет золото, которое он там очищает. Они вроде никогда не занимались скупкой золота, а вот много лет назад их корабль вернулся в порт с большим грузом золотых слитков.
Еще люди говорили о диковинных драгоценностях, которыми моряки и работники аффинажного завода иногда приторговывали из-под полы, – кто-то видел пару раз эти цацки на женщинах из рода Маршей. Народ решил, что, должно быть, старый капитан Овидий Марш выменял эти украшения у туземцев в каком-нибудь заморском порту, потому как он всегда перед плаванием закупал горы стеклянных бус и побрякушек, какие мореплаватели обычно брали с собой для торговли с туземцами. А кто-то считал – и до сих пор считает, – что он нашел-таки пиратский клад на Рифе Дьявола. Но вот что странно. Старый капитан уже шестьдесят лет как умер, и ни один большой корабль не покидал иннсмутский порт со времен Гражданской войны; но тем не менее семья Маршей, как я слыхал, продолжает закупать безделушки. Может, иннсмутским дуралеям просто нравится напяливать их самим и красоваться друг перед другом, хе-хе… Бог их знает… может, они сами уже стали такими же дикарями, как каннибалы Южных морей и гвинейские туземцы?
Та эпидемия сорок шестого года погубила лучших из лучших в их городе. Как ни посмотри, теперь там проживает сомнительный народец. И Марши, и другие богатые семьи – такие же вырожденцы, как и прочие в Иннсмуте. Я же говорю: во всем городе осталось не больше четырехсот жителей, хотя улиц и домов там не счесть сколько. По моему разумению, там осталось одно жалкое отродье, которое в южных штатах называют «белой рванью»: хитрые, подлые, не признающие закон людишки, чья жизнь – сплошная тайна за семью печатями. Они вылавливают солидно рыбы и омаров и вывозят улов грузовиками. Странно, что рыба косяками приходит только в их бухту, а больше никуда. Да никто толком не знает, сколько их там вообще жителей! Когда туда приезжают школьные инспекторы да переписчики населения, они им задают ту еще работку! И точно вам говорю: любопытным приезжим, которые суют нос в чужие дела, в Иннсмуте не поздоровится! Я своими ушами слыхал, что там исчезли несколько заезжих бизнесменов и чиновников, а еще рассказывали – и это факт! – об одном бедолаге, который там свихнулся и теперь сидит в Данверсе[15]. Во какого страха они напустили на парня!
Потому-то я и говорю: на вашем месте я бы туда не ездил на ночь глядя, и сам я не горю желанием туда наведываться. Хотя, может, если поехать туда днем – риск не велик, но здешние будут хором вас отговаривать. Правда, ежели вам только посмотреть, что там и как, и ежели вы интересуетесь здешней стариной, то Иннсмут – то что надо!..
…Я провел несколько вечерних часов в публичной библиотеке Ньюберипорта в поисках сведений об Иннсмуте. Когда я приступал с расспросами к местным жителям в лавках, таверне, в гаражах и в пожарной части, то выяснялось, что завести с ними разговор об Иннсмуте еще сложнее, чем думал словоохотливый билетер на станции, и я решил не тратить время. Они отнеслись ко мне с необъяснимой подозрительностью, словно всякий, кто проявляет живой интерес к странному городу, по их мнению, был отмечен печатью порока. Клерк местного отделения Ассоциации молодых христиан категорически осудил мое желание посетить столь жалкое и убогое место; и все, с кем я успел побеседовать в городской библиотеке, высказались в таком же духе. Стало ясно, что в глазах образованной части горожан Иннсмут являл собой яркий пример общественного вырождения.
Найденные мной на библиотечных полках труды по истории округа Эссекс содержали мало сведений об Иннсмуте: город был основан в 1643 году, перед Революцией вырос в крупный центр кораблестроения, в начале XIX века стал цветущим торговым портом, а позже обратился в фабричный городок, чьим главным энергоресурсом была река Мануксет. Об эпидемии и волнениях 1846 года упоминалось походя, точно они составляли самые позорные страницы в истории округа. О периоде упадка Иннсмута тоже говорилось вскользь, хотя важность событий позднего периода его истории сомнений не вызывала. После Гражданской войны вся местная промышленность свелась к той самой аффинажной компании Марша, и торговля золотыми слитками оставалась последним видом некогда кипучей деловой активности города, помимо неизменного рыболовного промысла. При том, что из-за спада ценника на рыбу и успешной конкуренции со стороны крупных корпорантов рыболовство приносило все меньше дохода, в районе гавани рыба не переводилась никогда. Иностранцы селились там редко, и я нашел ряд завуалированных свидетельств, что поселения поляков и португальцев, пытавшихся осесть в этих краях, почему-то все распались, не закрепившись.
15
Подразумевается реально существующая окружная психиатрическая лечебница в г. Данверс, Массачусетс.