Мэри просто ‘стояла и ничего не делала’? Она ‘уклонялась от своей работы’? Нет, они ошибались. С задней линии Мэри внимательно наблюдала за сражением, и каждый раз, когда ее товарищ по команде получал удар, она решала позвать его на лечение или нет. И она может сражаться посохом, когда это необходимо.
Когда сражение закончилось, Шихору подошла к Мэри и сказала:
— Спасибо. За прошлое.
Мэри отвернулась.
— Не понимаю, о чем ты.
Ей действительно нужно было так отвечать? подумал Харухиро. Если бы она просто улыбнулась и сказала бы «да не за что», Харухиро бы чувствовал, что Мэри понравится девушкам и парням. Не похоже, что это было сложно или еще что. И это облегчило бы жизнь Мэри. Почему она заходит так далеко, чтобы враждовать с людьми?
После того, как они вернулись в Алтану и продали дневной лут, Мэри безмолвно собиралась уходить. Харухиро остановил ее.
— Мэри, подожди.
Мэри, проводя рукой по волосам, повернулась, явно раздражаясь.
— У тебя ко мне какое-то дело?
Формальность. Вот почему каждый раз Харухиро боялся разговаривать с ней. Иногда, по какой-то странной причине, Харухиро думал, что Мэри нравится, чтобы ее ненавидели. Но она их товарищ, не так ли? Не лучше ли, чтобы она им нравилась? Если бы у него было мужество сказать это ей, он бы сказал.
Но он никак не мог бы сказать что-то подобное. Ни сейчас — ни после того, как она присоединилась к группе. Учитывая, что это Мэри, она просто уйдет. Она скажет, «Хватит-хватит. Пока», и уйдет.
— Это не совсем дело, — сказал Харухиро, — но ты не хотела бы поужинать с нами? Мы могли бы пойти в таверну Шерри?
— Уважительно отказываюсь.
— Почему так формально?
Взгляд Мэри упал на землю и ее брови немного сузились. Казалось, она сердится, но Харухиро почувствовал небольшое смущение.
— На самом деле нет причины, — ответила она.
— А, понятно. Прости за странный вопрос.
— Все в порядке, — хмурость Мэри исчезла, но она не подняла взгляд. Она покачала головой и начала говорить, — До…
Харухиро полагал, что она хотела сказать «До завтра». Он никогда не ожидал услышать это от Мэри, которая обычно покидала их в конце дня без единого слова. В конце концов, она так и не закончила предложение.
Уходя с «до», она повернулась к нему спиной и быстрым шагом пошла прочь. Было что-то не так с ее походкой; будто бы она в панике убегала.
Ранта усмехнулся.
— Ужасная девушка. Серьезно.
— Правда? — Могзо погладил щетинистый подбородок. Волосы на его лице были очень темными. — У меня чувство, что сегодня она вела себя иначе.
Юме энергично кивнула в согласии.
— Мэри была сегодня другой. У Юме появилось ощущение, что она немного очаровательна.
Ранта покосился на нее.
— Хватит использовать ‘очаровательно’ для всего. Твое определение этого слова такое широкое, что я понятия не имею, что ты пытаешься сказать.
— Все в порядке, если Ранта не понимает. Юме особо не волнует, даже если Ранта поймет.
— Как ты можешь говорить такие очаровательные вещи?!
Пока они усмиряли Юме и Ранту, они искали на рынке шлем для Могзо. Они нашли множество изношенных металлических шлемов, выставленных в оружейном магазине, и купили недорогой «барбют27». Барбюты выковали из цельного листа железа, что делало процесс их создания относительно простым.
Они сделаны в форме большого пальца ноги, с отверстием в виде ‘Т’ для глаз, носа и рта. На первый взгляд, казалось, что он будет легко соскальзывать, но осмотр мягкого кожаного покрытия внутри показало, что они ошибались.
Шлем идеально подходил большой голове Могзо, но он был поцарапан и помят. Поэтому Ранта начал торговаться, пока им не сбросили цену с 42 серебряников до 18. Харухиро заплатил 4 серебряника, Юме и Шихору по 3, и Могзо — оставшиеся 8.
Когда они ели у прилавка с едой, Ранта выпятил грудь и показал на себя.
— Это как если бы я заплатил 24 серебряника, так что вы, ребята, должны поблагодарить меня!
Юме и Шихору прищурившись, уставились на него, и Харухиро был слегка озадачен таким хвастовством, но пришлось признать, что он прав. Если бы Ранта так бесстыдно не торговался, они не смогли бы опустить цену так низко. 24 серебряника было преувеличением, но благодаря Ранте, они, наверно, сохранили на 10 серебряников больше, чем можно было ожидать.
— Спасибо, Ранта, — сказал Харухиро, намеренно сделав серьезное лицо.
Ранта выпучил глаза от удивления. Он перевел взгляд прямо на землю.
— …П-пока вы это понимаете, ребята. Мои изумительные способности…Ценового бартера? Вычисление цены? Без разницы. Вы, ребята, постоянно недооцениваете мои способности, поэтому в следующий раз будьте более уважительны, ладно? Серьезно. Я сейчас прошу вас об услуге. Не то, чтобы я ожидаю чего-то…
Они планировали поискать магазины с пластинчатым доспехам после ужина, но было уже поздно, когда они закончили есть, поэтому они отправились прямо в таверну. Мэри нигде не было видно, и Харухиро подумал, что, скорее всего, она сегодня не придет, потому что он пригласил ее ранее.
— Серьезно, эта девчонка совсем не очаровательна. То же самое относится к Юме, — сказал Ранта. Похоже, он злился, что Мэри не поблагодарила его после того, как он спас ее в последнем бою. — Она даже не говорит ‘привет’, не говорит ‘спасибо’, не говорит ‘простите’. Это все про нее. Все, что у нее есть — это внешний вид и больше ничего. Она — горячая штучка высшего класса. Не такая горячая, как та эльфийка и группы Сомы…
— Н-но… — Могзо еще не снял свой новый шлем. Похоже, он не собирался его снимать. Должно быть, трудно пить в нем. — В последний раз, когда она меня лечила, она сказала мне ‘прости’. Мэри.
— Хватит врать, Могзо. — Ответил Ранта. — Она не такой человек.
— Я не вру. Когда я в тот раз поранил голову, она прикоснулась к порезу и попросила прощения, если сделала мне больно.
— Это правда… — сейчас Харухиро вспомнил. Он не слышал, но Мэри определенно что-то сказала Могзо. — Значит, вот что она сказала в тот раз. Она извинялась…
— Она защищала меня во время последнего боя, — Шихору кивнула. — Она не дружелюбна, но я не думаю, что у нее ледяное сердце или она плохой человек.
— Мэри супер очаровательна! — объявила Юме.
— Я наблюдал сегодня за Мэри и… — Харухиро объяснил остальным все, что он заметил во время последнего боя.
По ее мнению, похоже, Мэри полностью и тщательно выполняла свою работу. Просто она никогда никому не говорила, о чем она думает, и это делало ее грубой. У нее проблема с отношением, и это вносит некоторые недоразумения.
— Думаю, если попробуем понять, почему она делает все по-своему, — продолжил Харухиро. — Мы определенно сможем сработаться с ней. Но вопрос в том, достаточно ли этого, чтобы остановиться на достигнутом?
— Что в этом плохого? — Усмехнулся Ранта и сделал большой глоток пива. — Пока эта стерва делает свою работу, то в чем проблема? И я не убежден, что она даже правильно делает свою работу!
— Но ты думаешь, что это большая проблема, — ответил Харухиро.
— Почему тебя волнует то, что я думаю? Вы, ребята, всегда игнорируете мое мнение.
— Хватит ныть.
— Я не ною, просто говорю, как есть. Эта стерва — аутсайдер, но я не отличаюсь.
Действительно ли Ранта чувствует себя так? Харухиро никогда не замечал. Не только Мэри; Харухиро никогда не пытался понять Ранту. Думая об этом, Ранта был как маленький ребенок. Ему не нравилось бессердечное лечение; но в этом случае, он должен быть более осторожным в том, что говорить другим. Какое бы лечение он не получил, он сам был виноват.
Однако, сказать ему исправить это, как сказать ему поменять себя, что проще сказать, чем сделать. Не то, чтобы у Ранты не было положительных качеств. У него тоже были свои хорошие черты.
27
Барбют (англ.