— Хорошо, уходим, только быстро, и по возможности бесшумно.
Аркадий двинулся вперёд, задавая направление движения, мы потянулись за ним. Сколько мы так шли, я не знаю, остановилась я внезапно. Меня как будто окатило горячей водой, а потом холодной. Я запнулась и замерла.
— Что? — Спросил Лорвик.
— Не знаю, что-то мне не по себе. — Тревога внутри нарастала с каждым ударом сердца. — Может, маленько передохнём?
— Хорошо, короткий привал, но учти, нам до утра необходимо дойти до подножия и скрыться в его лесу. Там нас уже не смогут найти.
К такому они оказались не готовы. На них натравили грифонов. До сих пор отряд Трэвила передвигался довольно успешно, и если не считать нескольких стычек с наёмниками, путь проходил достаточно гладко, как вдруг появились грифоны.
То, что это не случайная атака, стало понятно сразу, этих натаскали именно на него, на Трэвила. Ребята прикрывали его, как могли, но даже боевая трансформация не помогла. То, что нападение было совершено в непосредственной близости от границы Тёмных, говорило, о том, что их враг торопится, произошло что-то, чего он не ожидал, и теперь лихорадочно пытался исправить ситуацию.
Когда Трэвил уже думал, что им удастся одержать победу, он пропустил удар когтистой лапой, и провалился в болезненную темноту. Он уже не видел, как несколько его товарищей ценой своей жизни отбивают атаку грифонов, пока двое вытаскивают раненого князя. В последний момент, Сароту удалось соорудить некое подобие портала, и впихнуть в него Мэйвина, с бессильно повисшем не нём Трэвилом.
Как только источник атаки ускользнул, грифоны взмыли в небо и исчезли за горизонтом. Сарот подсчитал потери, погибло трое, ещё двое нуждались в срочной помощи, а самое главное, он понятия не имел, куда портал выкинул раненого князя. Он помнил слова клятвы, которую читал над новорождённым Трэвилом — Умри, но защити. Правильно, он не вернётся, пока не найдёт Молодого князя и не вернёт его домой. Отдав необходимые распоряжения, Сарот посмотрел на своих боевых товарищей и проговорил. — Мы славно сражались с вами, но теперь пришло время заняться политикой, я прошу вас вернуться в Вайолию, и пустить слух, что молодой князь погиб от лап грифонов.
— Но ведь он жив? — Робко спросил один из войнов.
— Да. И я найду его. Найду и приведу домой. Мы не позволим кучке престарелых интриганов лишать нас будущего. Идите и сделайте, что должны. Митлей, передай этот свиток Владыке, лично в руки. Не подведите меня парни.
Мы шли по лесу уже вторые сутки. Вчерашнее недомогание испарилось вместе с утренним туманом. Что именно это было, я не знала, но подозревала, что отец моего ребёнка переживает не самые лучшие времена.
Сегодня погода стояла замечательная, под ногами шуршали сухие листья, сквозь листву пробивались солнечные лучи, вокруг щебетали многочисленные птахи. Что ещё для счастья надо.
Привал решили устроить немного пораньше. Впереди была большая впадина, и Аркадий сказал, что соваться туда, не разведав обстановку, очень рискованно.
— А кто там может водиться?
— Вопрос скорее не в том, кто, а что.
— Что? Ты хочешь сказать, что здесь водится нежить?
— Элина не волнуйся, тебе вредно. Даже если они там есть, за пределы впадины они выходят редко, так что тебе практически ничего не угрожает.
— Ну конечно, будете мне об этом рассказывать, когда вас начнут кушать.
Но парни оказались правы, ночь прошла спокойно. Правда пару раз мы слышали какие-то подозрительные тоскливые звуки, будто собака воет на одной ноте, но Сторн поставил защитный купол, и выходить проверять, кто там даёт бесплатные концерты, мы не захотели.
Утро принесло первое разочарование, небо затянуло грязно серыми облаками, которые в самое ближайшее будущее грозились пролиться на землю холодным осенним дождём. Не за горами было то время, когда дождь уступит место первому снегу, и мы очень надеялись, что к тому времени уже точно будем знать, попадём ли мы к лоуре.
По быстренькому перекусив, мы решили штурмовать нехорошую впадину. Но потом оказалось, что дно её сплошь затянуто жутко колючим кустарником, который будь он и без колючек, пройти было практически невозможно, а уж с колючками, это было чистое самоубийство. Кроме того, уже через десять минут нашего там нахождения, нами решил подзакусить какой-то зверёк, или это был не зверёк, я не успела понять. Ещё через десять минут подтянулся следующий.
Плюнув на это гиблое дело, мы приняли волевое решение, обойти впадину, по периметру. Это заняло у нас несколько дней, поэтому, когда мы всё же через неё перебрались, все вздохнули с облегчением.
— Сколько нам ещё идти?
— Недели две, может побольше, а может и меньше. Как повезёт.
— С чем повезёт?
— С погодой, с местностью, с незапланированными встречами.
— Что ты имеешь ввиду?
— Та впадина была не единственной, где водится нежить. Чем ближе к Древнему лесу, тем её станет больше.
— Ты сегодня на редкость оптимистичен.
— Я реалистичен, чего и тебе желаю. А пока будьте начеку, встречи с представителями других рас, нам тоже ни к чему.
Лес становился всё гуще, и темнее. Временами у меня складывалось впечатление, что вокруг вечные сумерки. Глаза уже начали привыкать к недостатку освещения, но наступающий холод меня просто убивал. Оказывается, я была мерзлячкой. Почему я раньше этого не замечала? Может потому, что мне не приходилось раньше спать на земле в разгар осени, или потому, что я начала жутко уставать. Если раньше мы передвигались в основном на телегах, то теперь приходилось всё время идти пешком, и с каждым днём мне это давалось всё труднее.
Я молчала, сколько могла, но потом решилась сказать об этом парням.
— Вы не подумайте, я не жалуюсь, только вот скоро, наверное, лягу и больше не сдвинусь с места.
— Это не усталость. Элина, ребёнок окреп и начинает вытягивать из тебя жизненные силы. Он не понимает, что этого делать нельзя, и вряд ли ты сможешь ему это объяснить.
— Почему нет? — Тихо спросила я.
— Потому что ты не лоуре, и рядом нет никого, кто смог бы научить тебя говорить с ним.
— Но ведь он слушал меня раньше.
— Твой голос, и при этом он улавливал твоё настроение, но теперь этого мало.
— Нужен обряд?
— Да, нужен обряд. Нам нужно торопиться.
В этот день мы шли до самой темноты. Я терпеливо топала наравне с остальными, потому что понимала, если остановлюсь, то уже не сдвинусь с места, и тогда всё. Сегодня мне было ещё холоднее, несмотря на то, что я лежала почти возле костра, меня всё время била непрекращающаяся дрожь.
— Подвинься. — Аркадий бесцеремонно расстегнул мой спальник и залез в него.
— Ты что творишь?
— Пытаюсь тебя согреть. Ты имеешь что-то против?
— Я в порядке, можешь не волноваться.
— Ну конечно, а зубами стучишь исключительно в качестве музыкального инструмента.
— И ничего я не стучу. — Пробормотала я, как назло, особенно громко лязгнув челюстями.
— Конечно, это, наверное, дятел в лесу стучит. — Скорчив серьёзную физиономию проговорил Лорвик.
— Сам ты, три дня не умывался. — Обижено просопела я.
— А я, между прочим, и не отнекиваюсь. Да, есть такой факт, а кому сейчас легко.
— Всё давайте спать, завтра вставать рано, у нас ещё неделя дороги впереди.
В эту ночь мне было тепло, по-моему, мне даже приснился сон, вот только вспомнить его утром я не смогла.
На следующий день выпал снег, такой резкий переход от тепла, к морозам меня совершенно не обрадовал. Хотя, раньше я любила зиму, вернее думала, что люблю. Всё-таки когда есть возможность погреться возле тёплой печки, зима воспринимается немного по-другому.
Сознание возвращалось какими-то урывками. Трэвил не смог бы сейчас вспомнить и половины из тех дней, что он пролежал в горячке. Грифоны постарались, но Мейвин не желал сдаваться и вытащил князя, из пучины болезни.