— Я сейчас немного отдохну, совсем немного. — Голос мой ослабел, и я вновь провалилась в тёмную бездну беспамятства.
— Ну, и чего вы хотели добиться, отстраняя её от детей? — княгиня Алиар скрестила руки на груди, рядом с ней стояла Лиолен, зеркальным отображением повторившая этот жест.
— Ведь, с самого начала было понятно, что они крепко связаны. Я ещё не встречала, настолько сильной связи между матерью и её ребёнком, но нет, вы решили всех перехитрить. Глупцы, единственное чего вы добились, это ухудшение её состояния.
Под обвиняющим взглядом разгневанной матери Трэвил опустил свои глаза, а Владыка с изумлением смотрел на женщину бок о бок, с которой прожил так долго, но так и не удосужился её узнать.
— А теперь я попрошу вас покинуть эту комнату, мы попробуем исправить то, что вы натворили. Трэвил останься, — Остановила она дёрнувшегося в сторону выхода сына, — Нам понадобиться твоя помощь.
Как только все посторонние были удалены, две эльфийки развили бурную деятельность по возвращению меня болезной к жизни. В первую очередь, они аккуратно, чтобы не разбудить, переложили малышей в кроватки, а потом занялись мной.
По велению матери, Трэвил поднял меня с залитой кровью кровати, и пока они перестилали постель, всё это время держал меня на руках. Если бы я могла видеть его в этот момент, то сильно удивилась бы, тому каким расстроенным он выглядел. Наверное, было с чего расстраиваться, моя и без того не пышущая здоровьем фигура, теперь больше напоминала пособие по анатомии на кафедре некромантии в Маг университете.
Волосы тусклыми космами свисали почти до пола, а на похудевшем лице очень трудно было найти хоть одно яркое пятно. Губы приобрели нежно голубой оттенок, а щёки уже давно забыли, что такое румянец.
Потом, они развили бурную деятельность по остановке кровотечения, и приведения меня в более или мене живой вид. Сознание возвращалось ко мне урывками, да и то в это время я плохо понимала что происходит. Единственное что меня интересовало, что чувствуют дети, и, ощутив их полное спокойствие, успокаивалась сама.
Откуда мне было знать, что всё это время две княгини лично следили за моим состоянием, никому не доверяя эту деликатную задачу. Они мыли меня, переодевали, и лечили.
А вот Трэвил отвечал за питание детей. Забавно, да? А вот ему было не очень, когда перед ним впервые встала задача, как покормить раскричавшихся карапузов, если их мать находится в несколько невменяемом состоянии, а никого другого они и близко не подпускают. Но он нашёл выход. О котором мне потом с удовольствием рассказывали непосредственные свидетельницы этого безобразия.
Оказывается, всё гениальное просто, он брал детей, и укладывал их по бокам от моей бесчувственной тушки, потом поднимал меня, убирал подушки, устраивался позади, и, взяв малыша вместо меня, прикладывал его к груди. Получалось, что молоко моё, но кормит как бы он.
То еще, наверное, было зрелище, особенно если учесть, что всё время кормления я посапывала, уткнувшись ему в шею. Вот за таким занятием и застал его ворвавшийся без стука вампир, ну вот кто его просил. Ведь не мальчик уже и прекрасно знает, что прежде чем вернуться домой из дальней поездки, каждый уважающий себя мужчина, обязательно предупреждает свою благоверную о таком намерении, дабы не застать её врасплох. А то потом бегай за толпой не вполне одетых мужиков и кусачки покупай, чтоб рога не так уж явно ветвились.
— Что здесь происходит? — Прорычал Аркадий, как только прошёл первый шок.
— А ты что, не видишь, детей кормим.
— Это я понял, я только не понял, почему здесь ты.
— Не рычи, разбудишь. И вообще, это я хотел бы знать, почему ты врываешься в чужую спальню, без предупреждения?
— Может быть потому, что мне уже несколько дней не дают увидеть одну особу, в которой я очень заинтересован.
— Поверь мне, два этих комочка заинтересованы в ней намного больше, так что пока тебе придётся уезжать одному.
— О чём ты? — Недобро прищурился вампир.
— Как оказалось, дети не перестали защищать свою маму и после рождения, никого кроме неё они к себе не подпускают, так что до тех пор, пока они в ней нуждаются, она будет оставаться здесь.
— Никого не подпускают, говоришь? Тогда почему ты здесь?
— Я? Я просто небольшое приложение к их обожаемой мамочке, так что некоторые вольности, как-то поменять пелёнки, или искупать, мне дозволяются, но не более того. Кормить же их грудью при всём моём желании, я точно не смогу. — Эльф усмехнулся.
— Но ведь кормилец ещё никто не отменял.
— Пробовали, в результате мои дети два дня оставались голодными. Больше я таких экспериментов проводить не хочу.
После всего вышесказанного, вампир выглядел несколько растерянным.
— И что же теперь делать? — Задал он риторический вопрос, скорее себе, чем эльфу, но тот всё же решил ответить.
— Ты уверен, что хочешь её увезти. Думаешь, она скажет тебе спасибо, если ей придётся расстаться с детьми. Ведь отец не шутил когда говорил, что после отъезда, обратной дороги для неё не будет.
— Нет, не уверен, но у меня нет другого выхода. Тем более, что ты можешь ей предложить. Ведь ты не возьмёшь её в жёны, а быть твоим ручным зверьком она не согласится, слишком гордая. Знаю, проверял. Она заслуживает лучшего, и я не уверен, что это лучшее жизнь среди Тёмных. Я конечно тоже не подарок, но постараюсь сделать её счастливой. Хотя бы попытаюсь. — Помолчав, добавил он.
— Ты же знаешь, я не могу взять её в жёны. Так к чему весь этот разговор. Не я устанавливал правила, это сделали задолго до моего рождения.
Поединок взглядов затягивался, когда я решила осчастливить этот бренный мир своим присутствием. Надоедливое жужжание голосов над ухом, заставило меня открыть глаза, и тут я обнаружила первый сюрприз.
Оказывается, я сидела, тесно прижавшись к черноглазому, в то время, как он одной рукой удерживал усиленно чмокающего малыша (только это и спасло его от немедленной расправы), а второй, он придерживал мою грудь, дабы облегчить малышу доступ к такой вожделенной влаге.
И опять этот запах, такой странный и такой волнующий. Собрав все свои слабенькие силы, я отстранилась от него, и сфокусировала взгляд на недовольно сопящем вампире.
— Аркадий. Привет, рада тебя видеть. Ну, то есть, рада, что вообще могу кого-то видеть, это настраивает на оптимистическиё лад.
— Очень рад за тебя. И раз теперь ты очнулась, может тебе уж не требуется помощь, этого растлителя.
— Прости, но без помощи я пока никак. — Грустная улыбка скользнула по моим губам, и голова бессильно откинулась на услужливо подставленное плечо. И сразу стало как-то спокойно, и когда я успела привыкнуть к этому аморальному типу, даже странно.
Что ответил вампир, я уже не услышала, дремота уже вновь затягивала меня в свои сети. И я не смогла противиться.
Когда я вновь очнулась, было уже утро. Трэвила рядом не было, из чего я сделала вывод, что кормление детей давно закончилось, или ещё не наступило.
С осторожностью прислушиваясь к своему организму, я поняла, что чувствую себя намного лучше, мне даже есть захотелось. По-настоящему, а не так как я это делала до сих пор.
Будто прочитав мои мысли, в распахнувшуюся дверь впорхнули эльфийки.
— Княгиня, Лионель, как я рада вас видеть.
— А уж как мы рады, ты даже не представляешь. Я, конечно, очень надеялась, но плохо верила в то, что переживёшь роды. — С грустью проговорила Княгиня. — Но когда ты вошла в эту комнату, и прямым текстом указала всем присутствующим, как глубоко они не правы списывая тебя со счетов, я поняла, что ты намного сильнее, чем я думала.
— Да, Алиар права, нам следовало настоять на том, чтобы тебе оказали лучшую помощь, и ни в коем случае не разлучали с детьми. Прости, что допустили подобное.
— Лиолен, вы здесь ни при чём. Я очень рада, что вы сейчас здесь, но я не знаю, что будет дальше, и это пугает. Как долго я смогу оставаться рядом с ними?
— Не беспокойся. Трэвил уже достаточно популярным языком объяснил Аркадию, почему ты не можешь покинуть Вайолию сейчас.