На ощупь ее кожа была именно такой нежной и шелковистой, какой она казалась с виду. Медленно, как зачарованный, Дэвис провел платком по щеке, стер еще одну полоску грязи.
Сюзанна неожиданно дернулась, попытавшись подняться на одной руке, а другой тем временем отвела ладонь Дэвиса.
– Я и сама могу умыться, только мне нужно зер…
– Зеркало? – Дэвис улыбнулся. Если женщина вспомнила о своей внешности, значит, уже приходит в себя. Добрый знак. – К сожалению, поблизости нет ни одного зеркала. Придется вам поверить мне на слово.
Она провела рукой по волосам.
– Должно быть, я выгляжу кошмарно.
– Могло быть и хуже, – заверил ее Дэвис. – Что, если бы вы что-нибудь сломали или, не дай бог, ударились бы головой? Ну как, готовы? Можете подняться?
– Попробую.
– Только прошу вас, потихоньку. – Дэвис встал и протянул руку. Вложив тоненькие пальчики в его ладонь, Сюзанна осторожно поднялась.
– Ой-ой-ой! – Она чуть покачнулась. – Что-то голова кружится.
Дэвис мгновенно привлек ее к себе. Она уронила голову ему на грудь, прижалась щекой к плечу. Пушистые волосы щекотали Дэвису подбородок, а их аромат, душистый и пряный – аромат корицы и мускатного ореха, – дурманил голову.
Дэвис оцепенел, не выпуская Сюзанну из объятий. Желание волной накатило на него, ошеломив своей неожиданной мощью. В самом желании не было бы ничего странного – Дэвис привык к реакции своего тела на близость женщины. Но это чувство было далеко от обычного вожделения. Дэвис готов был зарыться лицом в ее волосы, осыпать поцелуями, ласкать до тех пор, пока не услышит свое имя, теплым шелестом сорвавшееся с ее губ.
– Право, мистер Сент-Джон, вы так любезны. – Сюзанна, отстранившись, вскинула на него полный смущения и благодарности взгляд.
Дэвис уронил руки и застыл, не понимая, что с ним происходит. Он боялся отпустить ее – и боялся вновь прикоснуться, не доверяя теперь своему предательскому телу.
Сюзанна расправила складки платья, одернула задравшийся подол.
– Вы столько для меня сделали. Поверьте, мистер Сент-Джон, я не забуду вашего участия до конца своих дней.
– Прошу вас, зовите меня Дэвисом. – Не удержавшись, он протянул руку и стер пятнышко грязи с кончика ее носа. – И не благодарите меня, Сюзанна. Мне очень жаль, что мои усилия закончились столь плачевно для вас.
– Ну что вы, Дэвис! Вы вели себя как герой. – Она застенчиво улыбнулась, но уже в следующий миг, зардевшись, опустила глаза. Густые ресницы темной тенью легли на щеки. В ее грудном, с хрипотцой, голосе слышался затаенный смех. – Вот был бы позор, если бы вы не остановили мою лошадь! Представляете – наездница, хуже которой во всем графстве не найти, взяла да и пришла бы первой – и получила бы приз герцогини.
– Да уж, доложу я вам, и впрямь позор. Для герцогини, – хмыкнул Дэвис. Ореховые глаза Сюзанны притягивали его, ему хотелось купаться в их теплом свете бесконечно. – Однако, пожалуй, пора возвращаться в Тьюк-Эбби.
Они отправились по холму наверх, и Дэвис, учтиво помогая Сюзанне, тем не менее старался не слишком к ней приближаться. Только что желание едва не сокрушило его; во второй раз он бы такого не вынес.
Ровно в полночь Дориан уже ждала в кромешной тьме на верхней площадке лестницы в башне. Она послушалась совета Николаса и закуталась в черную бархатную накидку, а волосы оставила распущенными, и их золотистый каскад струился по плечам и спине. Николас не позволил вопросу о том, что надето – или не надето? – под этой черной накидкой, надолго занять его мысли.
– Я взяла с собой лупу тети Шарлотты, чтобы рассмотреть листок как следует, – прошептала Дориан.
– Очень хорошо. – Николас протянул ей подсвечник. – Подержите, я сейчас зажгу.
– Вы же сказали – никаких свечей!
– Я имел в виду в коридоре, там, где спальни гостей. – Николас выудил из кармана трутовый коробок и зажег свечу. – А вот замок открыть без света не удастся.
Опустившись на корточки перед дверью, он вынул небольшой ножик, которым рассчитывал отомкнуть замок.
Над его плечом наклонилась Дориан:
– Вы что, часто такое проделываете?
– В последнее время чаще, чем хотелось бы, – признался Николас и нажал на ручку – на всякий случай, чтобы убедиться, что дверь действительно заперта. Замок неожиданно щелкнул.
– Неужели герцог забыл запереть? – ахнула Дориан.
– Н-да-а, – задумчиво протянул Николас. – Или же кто-то нас опередил. Ждите меня здесь.
Он выпрямился и осторожно заглянул в библиотеку. Там царила полная темнота, если не считать узкой полоски лунного света, протянувшейся по полу от единственного окошка. Николас вдохнул запах пыльных бумаг, старой кожи и воска для мебели.
Сделав пару осторожных шагов, Николас вновь замер и прислушался. Откуда-то доносился негромкий храп. На цыпочках, согнувшись, Николас метнулся к дивану и заглянул за высокий подлокотник.
Что за черт! Герцог! Хозяин замка спал на спине, приоткрыв рот и запрокинув голову так, что ночной чепец сполз на лоб. Вот те на. С какой стати герцогу ночевать в башне? Николас терялся в догадках. Неужели стережет свою драгоценную коллекцию? Ну нет, это вряд ли.
Николас тихонько вернулся к двери, где его дожидалась Дориан.
– Ну что там? – нетерпеливо выпалила она.
– Там герцог, спит на диване. – Ситуация была до того нелепой, что Николас едва сдерживал смех.
– Господи, но почему? – Дориан уставилась на него с изумлением.
Николас пожал плечами:
– Может, больше негде было приткнуться?
– Все спальни в замке заняты гостями, – вслух размышляла Дориан, – но это никак не объясняет, почему его светлость спит в библиотеке. В его личных апартаментах наверняка есть кровать, да и у ее светлости, если уж на то пошло, отдельная спальня.
– Что бы там ни было, но он предпочел провести ночь в башне.
– Как, по-вашему, он крепко спит? Можем мы все-таки довести дело до конца?
Николас был искренне восхищен ее бесстрашием.
– Думаю, можем.
– Так чего же мы ждем?
Он склонился к уху Дориан.
– Свечу держите так, чтобы не потревожить герцога. Пока я буду открывать замок, поднесете ее как можно ближе к крышке. А изучать листок будем у окна, света там достаточно. Ну, начнем?
Уже через несколько минут они спрятались за тяжелыми шторами и Дориан, опустив свечу на подоконник, поднесла лупу к листочку.
– Да-а, он действительно в плачевном состоянии, – пробормотала она.
– Что теперь скажете? – Теперь, когда его цель была так близка, он уже не мог скрывать нетерпения. – Это рука Шамьера?
Эхо протяжного вздоха герцога прокатилось по гулкому помещению. Николас и Дориан окаменели.
Герцог причмокнул, повернулся, при этом диванчик под ним громко заскрипел – и вскоре в башне вновь раздалось мерное похрапывание.
Николас и Дориан, переглянувшись, одновременно облегченно выдохнули.
– Не торопите меня, милорд, – проворчала Дориан, снова поднося лупу к листку. – Думаю, скорее всего это произведение кого-нибудь из учеников Франца.
– На обратной стороне что-нибудь есть? – нетерпеливо спросил Николас, забыв об осторожности.
Дориан перевернула листок.
– Ничего.
– Значит, это не то, что мне нужно, – разочарованно выдохнул Николас.
– Я считаю, что это не подлинная рукопись Франца.
В тот самый миг, когда Николас протянул руку, чтобы забрать у Дориан листок и вернуть его на место, дверной замок громко щелкнул. Кто-то с такой силой толкнул дверь, что ручка ударилась о стену и даже шторы закачались от сквозняка. Николас мгновенно схватил Дориан и прижал ее спиной к оконной раме. Сейчас им оставалось только молиться, чтобы плотная ткань портьер укрыла их от ночного гостя.
– Вот, значит, вы где, Сесил!
Николас и Дориан обменялись изумленными взглядами.
– Герцогиня, – беззвучно сообщила Дориан то, что Николас уже и так понял.
Сонный герцог издал в ответ какой-то неопределенный звук.