Глава 2.
Старый борго Кастельмонте высится на вершине холма в окружении виноградников и оливковых рощ неподалеку от Флоренции и Сан Джиминьяно, но туристы часто обходят его стороной.
Собственно и борго, как таковым, является лишь крохотный средневековый городок за терракотовыми крепостными стенами, всего 5 улиц и столько же площадей. Зато имеется все, что надо: и дворец правителей долины, и круглая крепостная башня, и зубчатые стены прочих дворцов, и даже замок и монастырь. И конечно, через каждые сто метров то ресторанчик, то энотека. Даже удивительно, как такое богатство влезло в крохотное пространство!
Нижний город, где и живет большинство кастельмонтези, как зовутся его жители, всего-то трехсот лет отроду, зато ни одного современного здания, кроме уродливой коробки супермаркета на окраине. Ну, и еще вагончик фуникулера, связывающий его с верхним борго высоко под небесами, вот, собственно и все.
Даже никогда не бывая в Италии, вы легко сможете представить себе Кастельмонте: дорога, обрамленная кипарисами, колокольня и башня над крепостными стенами, каменные арки ворот и низкие своды проходов, запах олеандра по весне и терпкий аромат розмарина после летнего дождя, старички на скамейках вдоль главной улицы, цветы, выбивающиеся из древнего камня. Все, как в кино или на открытках. Полная безмятежность и нега.
Конечно, городок вовсе не волшебный; как любом другом месте старые стены прячут любовь и предательство, скандалы и романтику, горе и радость. Но случайно попавшие сюда туристы этого не заметят. Зато заметят необыкновенный тосканский свет, ради которого сюда веками приезжали художники, а за ними фотографы, поэты и музыканты.
Свет этот не прост. Некоторые, увидев его впервые, перестают писать стихи и роняют из рук кисти, понимая, что ничего подобного не смогут изобразить, хоть красками, хоть словами. Так, некий японский скульптор, приехав в Кастельмонте, лишь плакал и обнимал стены. Пришлось отлавливать и возвращать на родину, может, однажды и придет в себя.
Сами же жители давно не обращают внимания на свет. Они живут обычной жизнью со своими радостями и печалями. Вот только печалей последнее время стало больше обычного.
Во-первых, умерла старая Эда, которая до 90 лет стояла на кухне семейной таверны. А сын ее, Джампаоло – разве ж он так готовит! Вот вино выбрать- да, а мамино рагу вряд ли повторит. Да и молод еще, чуть за шестьдесят, какой от него толк! Во-вторых местные власти умудрились изыскать деньги и заняться реконструкцией центральной площади нижнего города. Все трехсотлетние плиты сковырнули и решили уложить современные. Не пройти, не проехать, так еще и историю на свалку! Молодежь возмущенно обменивалась фотографиями убитой площади в соцсетях, люди постарше бурчали, что теперь уж точно туристы сюда не приедут, а старики… те просто разочарованно махали руками.
В-третьих, всемирно известная студия Нетфликс отказалась снимать в городке исторический фильм и решила сделать это в декорациях студии Чинечитта. И дело даже не в том, что Кастельмонте не получит теперь обещанных денег, а в справедливости: что можно снять в декорациях? Фальшивку!
И мало этих бед, так еще и Амелия умерла. Нет она, конечно, не настоящая кастельмонтезе, подумаешь, пять лет тут живет. Но сумела, сумела со всеми перезнакомиться, и превратилась в привычную фигуру на улочках и в барах городка. Может потому, что до этого еще лет пять к сестре приезжала, а последние годы вообще ухаживала за ней. А может характер такой, легкий и общительный. И вот, на тебе…
Убавилась громкость утренних и вечерних приветствий; ушла улыбка с лица пекаря в нижнем городе, садовника в замке на горе, барменши в стеклянной кафешке у станции, куда народ приходит за новостями каждое утро. Словно утренний туман, по ночам плотной пеленой укутывающий городок и холмы, не уполз, как обычно, в низины, а поселился рваными клочками в душах жителей и расползался промозглой прохладой по их венам.
Стихли привычные споры мясника Лучано с учителем Маурицио как правильно ухаживать за оливковыми деревьями в засуху, их сменили слухи о новом происшествии.
Новость о смерти Амелии распространилась по Кастельмонте со скоростью лесного пожара. В тот вечер в баре у станции каждый норовил поднести стаканчик вина Джованни Эрмини, хоть и небольшого он ума, а подробности пересказать способен. Одни уверяли, что Амелия поскользнулась на мокром полу, вторые настаивали на сердечном приступе, а синьора Чезарини из библиотеки, известная любовью к остросюжетным романам, предположила, что случилось убийство. Ее тут же освистали, хоть и случались в округе убийства, но жителей городка они никогда не касались. Обиженная дама отправилась на мессу, после которой бедному приходскому священнику дону Доменико предстояло два часа выслушивать ее версии.