Глаза Нуами чуть расширились и засияли. На ее лице пропали эмоции, она кивнула.
- Конечно.
Вздохнув, Айанна вошла в палатку.
Три человека сидели кругом у небольшого костра. Они не посмотрели на нее. Их ноги были скрещены, глаза закрыты, лица подняты к небу.
Хехевути тут не было.
Она обошла их, отодвинула синюю занавеску и увидела за ней высшую жрицу в такой же позе, как и остальные, но ее глаза были открыты. Она ждала. Следила. Шарфы разных оттенков усеивали пол вокруг нее. Ее серебряные волосы свободно падали на спину. Ее лицо было лишено отметин времени. Сколько ей было лет? Она казалась древней, но выглядела юно.
Айанна управляла эмоциями. Она опустилась на твердый пол, запястьями уперлась в колени. Она молчала, не нужно было ничего говорить. Она закрыла глаза и отпустила сознание к потоку жизни вокруг нее, к успокаивающему присутствию Таро.
Но он не дал спокойствия.
Ее дыхание застряло в горле. Крики слышались в ушах. Вспышки света и огня были перед глазами.
- Война близко, - тихо сказала Хехевути.
Все это знали, хоть многие и надеялись, что этого не случится. Ино Нами слишком сильно хотела войну. Но почему?
- Он не готов.
Айанне не нужно было спрашивать, кто «он». Синн. Он был в центре многих видений, многих предсказаний. Война была связана с ним.
Голубые глаза Хехевути искрились, когда она обхватила запястье Айанны.
- Ты должна привести его на войну. Его сердце. Его разум. Его душа должна вести войну.
- А если он не захочет?
Высшая жрица отпрянула, закрыла глаза и скрыла эмоции.
- Тогда у нас больше не будет мира, что можно назвать домом.
Глава 15:
Энхнапи: Кили
Кили убрала с глаз вьющиеся рыжие волосы и принялась рассматривать кровь Оки в микроскоп Карсона. Месяцы назад она была полна радости, но и сейчас ее охватывал трепет предвкушения, когда она заглядывала туда. Клетки крови выглядели нормально.
Карсон работал за столом за ней, несколько стеклянных флаконов стояли перед ним. В каждом был разный цвет. Он взял пипетку и капнул в каждый кровь Оки.
- Что вы ищете? – спросила Кили на кельтакском. Было приятно говорить на своем языке. И никакого акцента. Никаких сложностей с поиском верного слова, никаких ошибок.
- Реакцию, - он опустил пипетку в урну и выдохнул. – Есть у меня теория, но это плохо.
Кили убрала стеклышко из микроскопа и опустила в ту же урну.
- И что же там?
Карсон поджал губы.
- Посмотрим, что мы найдем, а потом я уже расскажу.
Она вскинула брови и опустила флакон с кровью в прохладу.
- Стоит увидеться с ним, - Карсон посмотрел на Кили из-под почти невидимых ресниц. – Я не могу скрывать тебя вечно.
- Знаю, - прошептала она. В прошлый раз она увидела его всепоглощающий гнев, и это перепугало ее. Она не знала, справится ли еще раз. Она доверяла ему жизнь, была в безопасности с ним, стояла рядом с ним.
Пока он не направил лаву на нее.
Они говорили. Он работал над своими планами. Что-то разозлило его. Она не знала, что. Может, ее слова. Она не помнила.
А потом лава окружила ее, быстро нагрела воздух, лишила ее дыхания, обжигала кожу. Ее одежда обгорела. Она ощущала запах горящих волос.
А его голубые глаза смотрели на нее с неподдельным гневом.
Она не могла это забыть.
Он взял себя в руки. Отозвал Метку. Извинился.
Он напугал ее, и она не могла оправиться. Она думала, что поможет ему дружбой, удержит от края.
Но уничтожение его Семьи довело его, и она уже не могла помочь. Она была не такой сильной, как все.
- Понимаю, мисс Бахрейн. Правда. Но ему стало намного лучше.
Кили покачала головой и облизнула губы. Ей не нужно было спрашивать, читал ли он ее мысли. Он считал ее как книгу.
- Голубка, ты хочешь быть перепуганной мукрысой до конца жизни?
Мукрысы были отвратительными грызунами с носами с множеством щупалец. Они боялись своей тени и редко выходили из-под земли.
- Нет, - она смерила его взглядом и поправила скатерть на длинном столе. – Мне нужно еще время.
Гарсон вздохнул и повернулся к вошедшему человеку.
- Ты пряталась два месяца, мисс Бахрейн. Сколько еще времени тебе нужно?
Она хотела закричать на него, рассказать, что он не прав, а она может реагировать, как хочет.
- Мистер Фарлоу, - сказал с вздохом Карсон. – Надеюсь, «Каялы» в порядке.
Медик кивнул.
- Мы готовы как никогда, - его акцент был сильным, но Кили не могла определить, откуда он. Впрочем, она уже привыкла. Так было в новом мире, что построил Синн.
Чем он думал? Что изменит мир, и никто не выступит против? Что Никс не захочет уничтожить его Семью, как сделала это с Бахрейнами, Фурстами или Умира? Да, Кили слышала, что Эль-Асимы погибли из-за Токарза. Он был жестоким, но не настолько умным, чтобы без единой пушки взорвать целый флот.
Это была Никс. Это было логично, потому Руки и согласились на мир. Королева Дина не зря отреагировала потом. Она не была глупой. Нет. Она отдала Никс Лиге городов, чтобы сохранить союз.
Руки Таро. Разрушитель племен, ее племени, был союзником Лиги городов, несущей надежду?
Кили тошнило.
А Никс? Она еще была жива? Ее не наказали за преступления. Она должна быть мертва.
Кили скучала по дням в Небесном городе, когда все было просто. Она работала с братом в лаборатории, училась с лучшей подругой Иветтой. Тогда не было опасности и тревог.
Руки Таро были не такими и плохими. Правда. Она знала. Только Никс была виновата. Она убила отца Синна. Разрушила племя Умира, сожгла их заживо. Заживо. Никс как-то привязала к себе Синна. Никс заставила Кили бояться за свою жизнь.
Никс все еще была жива.
Кили месяцами не видела брата, а ее лучшая подруга пропала перед играми.
Кили осталась одна в этом странном мире, где правила уже не имели смысла.
- Небеса! – Карсон ударил кулаком по столу и вскочил на ноги. – Мисс Бахрейн, передайте склянку с лиловой жидкостью. Быстрее.
Кили вырвалась из воспоминаний, сделала, как просил Карсон, и побежала за ним.
Он остановился у койки Оки и обхватил ее запястье, чтобы проверить пульс. Он покачал головой и забрал у нее бутылочку.
- А теперь быстрее бери внутривенные трубки. Нужно ввести ей это в кровь, но осторожно.
Она побежала в их кабинет, где хранились приборы, и схватила трубки. Хмурясь, она установила подставку для склянки и приготовилась вводить трубку.
Он схватил ее за руку. За мгновение он ослабил ее хватку и забрал трубку.
- Она будет истекать кровью. Так что нужно делать это очень осторожно.
Кили отпрянула.
- Что это?
- Это противный антикоагулянт. Если не остановить его, она будет истекать кровью до конца, и он повредит ей органы, - он покачал головой, опустился на колени у койки и положил руку Оки на свое колено. – Мы уже можем опоздать.
Она не хотела видеть Синна или Рё, если Оки не поправится. Синн уже испугал ее своим гневом. Рё выжил там, где не каждый смог бы. Она помогла спасти его. Она перевязывала и чистила его раны. Это было ужасно. На это ушла вся ее решимость. Быть доктором, как Карсон, сложнее, чем целителем. Он мог смотреть на людей иначе, подходил к ним научно.
Ей нужно было присутствовать сердцем, разумом, телом и душой. Она не могла прятаться за маской. И Рё напугал ее.
- Думаете, она поправится?
Он сосредоточенно вводил трубку в руку Оки.
- Еще рано делать выводы, мисс Бахрейн. Она может проснуться через час, выглядеть хорошо, но от любой царапины потерять столько крови, что умрет. Или она будет жить месяцами, пока не погибнет ее печень. Яд долго был в ней.
- А если бы мы поняли раньше?
- Мы отреагировали достаточно быстро, - он посмотрел на Кенту, вернувшегося в госпиталь с чашкой. – Холодные лица, пока ничего не известно.
Кили кивнула и сглотнула. Она не знала, сможет ли, но попробует.