Может, так они и сделали.
Я отошел от Айанны, обхватил ее щеку ладонью.
- Ты в порядке?
Она кивнула и пожала плечами.
- А бывало иначе?
Я скривил губы, взял ее за руку и направился к Чиэ.
Мы встретились возле Рё.
- Чиэ, - сказал я. – Где Оки?
Она отвела взгляд на носилки, что несли четыре человека за ней.
Я задержал дыхание, сердце замерло. Нет.
- Как?
Чиэ покачала головой и глубоко вдохнула.
- На пути из Павлиньего камня на нас напали.
- Снизу, - высокий мужчина из Энхнапи отличался кудрявыми волосами, что даже от дождя не прилипли к голове. Вапаша. Я видел его пару раз. Он был одного статуса со Ска.
Я посмотрел на Чиэ.
- Лебланк?
- На Шанкару тоже напали снизу, - я посмотрел на Нейру. Зачем Лебланкам нападать на Шанкару и Энхнапи?
Чиэ покачала головой.
- Мы слышали.
Я не знал, что делать. Сердце сжималось от потрясения, боли, гнева, но все это не могло сравниться с тем, что она чувствовала. Оки была ее лучшей подругой. Они выросли вместе. Я взял ее за руку и сжал пальцы.
- Она отдала мне город.
Оки была моей сестрой, но мы не были так близки. Она была моей любимицей, но я едва знал ее. Я улыбнулся Чиэ как можно теплее.
- Я не удивлен.
- Думаешь, я справлюсь? – тихо спросила она.
Откуда мне знать? Я сам никак не мог понять, как стать хорошим лидером для своего народа.
- Думаю, она в тебя верила.
Она склонила голову и закрыла глаза.
- Но решать только тебе.
Она посмотрела на меня карими глазами, между нами пролетали капли дождя. Наконец, она слабо улыбнулась и кивнула.
Хитоши сжал ее плечо, поддерживая. Она подняла голову.
- Позаботимся о мертвых.
Глава 40:
День ушел на заботу о мертвых. Ваш сжигали погибших. Роза и ее люди просто дежурили, у них были вещи тех, кого они потеряли. Хаджи хоронил своих. Мы сжигали своих, отпускали их пепел с ветром.
Оки была из водного племени. Ее тело мы отпустили в море.
Рё плохо справлялся с ее смертью.
Мне нужно было разобраться с Токарзем. Он был при смерти, это было неплохо. Я отвел его к Кили. Я не задерживался. Ей все еще было неловко в моем присутствии.
Я мог потерять друга.
Но она знала, что я потерял сестру. В тот раз в порыве ярости я чуть не сжег Кили, Метка не слушалась. Она знала, как я реагировал, когда терял близких мне людей.
Но, должен признать, мы с Оки не были близки. Мы виделись по особым случаям.
Зара одевала меня в свою старую одежду, смеялась надо мной, издевалась, когда могла, а это случалось часто. Оки обнимала и поддерживала, невзирая на мать. Она была ярким светом в яркие дни. Теперь я знал, какими яркими они были.
Огни пылали на поляне. Сели два солнца. Яркая красная Кельмар царствовало на небе. Звезды и облака пыли заполняли тьму вокруг большой планеты.
Играли барабаны. Было слышно печальные голоса, говорившие о погибших. На поляне звучало очень много языков. Ксиосский, сакинский, аделический, нефертарианский. Они были близки ко мне, но пока огни горели, подходили и другие.
Мангарианский язык людей Павлиньего камня.
Гернамский людей Варги.
Кельтакский, хотя Никс оставила редкий в живых. Я знал только Декклар и Бахрейн. Кили была здесь, но молчала.
Тианский людей Круз.
Врмусский. Я уловил резкие слова и голос.
Голубые глаза Павла Новокшорова пересеклись со мной взглядом через костер. Мы встретились на середине пути и долго смотрели друг на друга. Дождь оставлял пятна на его длинном сером плаще, впитывался в его светлые волосы.
Его брат Иосиф был на моем корабле в день, когда все взорвалось. Он женился на моей сестре Заре. Он упал в океан, его тело затерялось там навеки с ее. За недели Игр мы с Иосифом сдружились. Павел был там, следил, но мы мало общались. После смерти Иосифа Павел и его племя пропали, вернулись к небесным котам, искали безопасность, которую не получили со мной.
Он протянул руку, на его угловатом лице не было эмоций. Я шагнул вперед и пожал его руку. Время не щадило его. На его щеке был свежий шрам, что тянулся до воротника.
- Павел, рад встрече.
Он кивнул, держа меня за руку.
- Я думал, что пока не буду видеть тебя, проще перенесу потерю брата.
Он сложно говорил на адалическом, с акцентом, но это было лучше, чем я говорил на врмусском. Их язык был неудобным. Для меня.
- Мне жаль. Я бы хотел помочь.
- Ты не мог, - заявил он. – Сегодня мы горюем о нем, как стоило сделать уже давно.
Я улыбнулся ему.
- С водкой?
Он полез в карман плаща свободной рукой и кивнул. Он вытащил стеклянную бутылку.
- С водкой.
Мы танцевали у костров, разделили бутылку на двоих. Я уже был знаком с этим напитком. Он был горьким, обжигал горло, терзал желудок. Павел пошатнулся и опустился на землю. Я присоединился к нему.
Он отклонился на руки и смотрел на небо, закрыв один глаз, кривя губы.
- Иосиф познакомил меня с небом. Он научил меня звездам. Их именам. Их значению.
Я поднял лицо к небу, мысленно называя звезды.
- Мой отец сделал так со мной.
- Люди вокруг тебя умирают, Синн.
Я не мог этого отрицать.
- Знаю.
- Что ты с этим делаешь?
Глядя на него краем глаза, я поднял голову, чтобы потянуть шею.
- Я готов бороться.
Павел опустил голову, пьяно улыбаясь.
- Это я и хотел услышать. А теперь я спать. А утром мы обсудим, как убить этих гадов, пока они не убили нас.
Я махнул ему. Я удивлялся тому, как уверенно он шел по неровной местности. Может, он был не так пьян, как я подумал.
Худая женщина вышла из группы у костра справа и подошла ко мне. Ее походка была знакомой, уверенной. Длинные черные волосы ниспадали до талии. Ее тонкий халат почти не скрывал длинные ноги.
Голые ноги. Ступни. Халат.
Я встал на ноги, пошатнувшись.
Она не рассмеялась. Она серьезно смотрела на меня лиловыми глазами.
- Иветта, - тихо сказал я. Я не знал, как ее приветствовать. Мы не были лучшими друзьями. Мы вообще не были друзьями. Я был уверен, что она ненавидит меня. Когда мы были вместе, я не знал, как увидеть ее как личность.
Она скользнула по мне взглядом и посмотрела в глаза.
- Синн.
Я открыл рот, надеясь, что вылетит что-то умное.
- Шанкара?
Она замерла и кивнула.
Я поджал губы. Если она взорвала Шанкару, то нападение на Энхнапи тоже было ее делом.
- Твоя мама знает?
Она вскинула черную бровь.
- Думаю, уже знает.
- Хмм, - мне нужно было понять, что с ней произошло. Где она была? Почему пропала? – Видимо, да.
Она посмотрела вслед Павлу.
- Заливаем горе выпивкой? – ее йетянский акцент смягчился. Как она выживала в Небесном городе с сильным акцентом, но почти избавилась от него за пару месяцев в семье?
Я покачал головой. Я многого не знал об Иветте.
- Его брат погиб, когда «Юссра Самма» упал с неба.
Она облизнула губы.
- Слышала об этом. Мне очень жаль, Синн.
Я молчал, повисла неловкая пауза.
- Где ты была? Мы не слышали о тебе.
Она пожала плечами.
- Я нашла семью и поняла, что без них мне лучше. Что еще хочешь узнать?
Странно, но я не знал, что спросить, что сказать.
- Ты говорила с Кили?
- Нет, - она скрестила руки. – Нужно было увидеть тебя.
Я нахмурился.
- Почему?
- Ты ведешь этих людей.
Я указал на Нейру, смеявшуюся через два костра. Ваш не печалились. Они праздновали.
- Она ведет наш народ.
Иветта заглянула в мои глаза, покачала головой, выражение ее лица смягчилось.
- Я бы и не подумала, что мальчишка, которого я знаю, вырастет таким мужчиной.
Я сухо рассмеялся.
- Я тоже.
Она повернулась к Нейре, встала плечом к плечу ко мне у костра.