В первые секунды боя не меньше двадцати машин было уничтожено. Еще пара десятков была подбита и из неё высыпала пехота врага, старавшаяся спастись за не подбитыми планерами. Остальные машины резко остановились и стали спешивать сидевших в них бойцов, однако из-за неразберихи и общего шока все происходило дергано и без должной организации. В это время обстрел защитников колонии не прекращался. Данилевский сам, разгоряченный психостимулятором и радостью удавшейся засады, подорвал один из планеров, правда к тому времени практически пустой.
Техника врага пыталась огрызаться установленными на крыше пулеметами и малокалиберными пушками, но из-за зарослей планеры били практически вслепую, не причиняя колониальным войскам никакого урона. Высыпавшая пехота противника была вооружена в основном бластерами и в открытом бою скорее всего могла бы нанести значительный урон не приспособленным для защиты от такого урона скафандрам пехотинцам Конфедерации. Однако сейчас красно-рыжие линии концентрированной энергии прожигали деревья и камни на холме, в редких случаях задевая кого-то из защитников высоты. Правда один такой пучок лазера с треском разорвал валун совсем рядом с Данилевским, несколько сбив спесь с полковника.
Когда противник в общей своей массе спешился, в ответ на лазеры затрещали дурь-пушки. Их убийственные заряды, попадая в солдат противника, буквально сдергивали их с земли и подбрасывали в воздух. Не редко попадания чудовищного оружия колониальных пехотинцев отрывало врагам конечности и головы. Залегшие среди подбитых машин солдаты противника несли чудовищные потери. Техника за неполные полчаса боя почти вся была уничтожена. Сводка боевых потерь же Данилевского докладывала о двадцати погибших колониальных бойцах, трех тяжело раненных и семи легко. Все остальные были в строю и поливали неприятеля из стволов.
Однако, как и ожидал Данилевский, первая волна была лишь оперативной частью, которая должна была произвести быстрый и легкий захват высоты и обеспечить плацдарм для наступления остальных сил. Ведь никто не думал, что на холме рейдеров будет ждать такой "теплый" прием. Хотя это было странно - полковник ожидал более осторожных действий от своего врага.
- Включить оплоты! - приказал полковник, интуитивно уловив нужный момент. Включать их раньше было опасно - у щитов, которые генерировали эти установки, был один неприятный момент: при попадании чего-либо электромагнитные щиты вспыхивали ярким сине-зеленым светом. Это сразу выдавало факт прикрытия войск этими установками и служило целью для РЭБ-атаки противника. Конечно, на холме был лес, но все же.
Расчет же Данилевского заключался в том, что скорее всего вторая основная волна двинется сразу же за ракетным обстрелом или же во время него. В противном случае, установив у защитников Годемина оплоты, враг может попробовать провести РЭБ-атаку с воздуха. Однако этого не случилось.
В воздухе появилось множество черный точек, быстро приближавшихся к позициям защитников. Сканеры насчитали их около семидесяти. Данилевский даже присвистнул - ничего себе рейдеры. Притащили почти полк атмосферной летной техники на планету.
Когда эхолеты приблизились и начали снижаться уже на сам холм, то на подлете они открыли миссированный ракетный и бластерный обстрел, одновременно по холму заработали ракетные комплексы противника и в атаку поднялась пехота.
Конечно, оплоты не могли долго удерживать массированный обстрел - как и щиты звездолетов, поле, генерируемое оплотом, могло переработать ограниченное количество энергии, прежде чем генераторы вышли бы из строя. Однако этого вполне хватило, чтобы защитники сохранили достаточную боеспособность на момент ближнего боя с противником.
Надо сказать, что неплохо сработало ПВО колонии - не меньше десятка эхолетов было сбито непосредственно над самым холмом, у границы действия довольно устаревшей системы воздушной борьбы колонии. Однако в этих условиях даже такая помощь была неоценима.
Когда защита оплотов треснула под огненным напором противника, эхолеты вместе с пехотой противника встретили яростный отпор со стороны защитников. Вставшие в атаку пехотинцы врага сначала буквально сразу же залегли, вновь понеся нешуточные потерли.
Эхолеты же после приземления производили трансформацию - складывали крылья, раздвигали "ноги" с мощными конусообразными ступнями, расправляли с боков подвижные конечности и в целом превращались в человекообразных роботов, при этом кабина пилота располагалась на груди под мощным куском валидиевой брони, закрывавшей стеклянную кабину после перехода в пеший режим. На "руках" и "плечах" у такого робота располагались разного рода вооружение, в том числе пулеметы, ракетные установки и бластеры. В кистях же непосредственно эхолеты могли нести дополнительные пушки или же самое настоящее холодное оружие, которое наводило невероятный ужас на противников. Надо сказать, что вполне реальный.
Данилевский находился в ста метрах от передней линии, на которую насело несколько эхолетов с огромными зубастыми мечами. Один из таких успели подбить - он не выдержал массированного пулевого огня дурь-пушек и буквально лопнул, громыхнув взрывом, но вот еще трое устроили самую настоящую резню на позициях защитников. Увидев, как их товарищей буквально разделывают на куски боевые роботы, солдаты дрогнули и побежали. От Данилевского не укрылось, что ближайшие к нему бойцы тоже замялись, начали переглядываться.
- Сосредоточить огонь на правом эхолете, - применив местную связь, приказал Данилевский ближайшим воинам и отрыл беглую стрельбу по одной из машин.
Пули дурь-пушек имели чудовищную пробивную способность, но обычно технику брали не столь эффективно, но отчего-то в этот раз хватило несколько очередей, чтобы отстрелить ногу эхолету и лишить его подвижности. Следом несколько точных попаданий других бойцов подожгли машину противника. Однако еще две подскочили к позициям Данилевского, и полковник был вынужден применить всю свою выучку, чтобы при помощи гиперусилителей увернуться из-под чудовищного лезвия и проскочить под ногами ближайшего эхолета. Оказавшись сзади противника, Данилевский не мешкая прямой наводкой из подствольника подорвал эхолет, разорвав его на три пылающих куска металла. Удивительно, но отчего-то у техники противника либо не были щитов, либо они были весьма слабыми. Хотя скорее всего они просто перестали уже работать вобрав в себя предыдущие попадание и не успели перезарядиться.
Еще один эхолет оказался проворнее других - вертясь волчком, он собирал обильную кровавую жатву среди зищитников. Меч описывал невероятные пируэты, разваливая бойцов на куски. Однако солдаты все же не побежали. Прыгая среди бугров и оврагов, валунов и древних руин, они стреляли в эхолет, с каждым попаданием оставляя ему все меньше шансов на успех. В какой-то момент, когда уже Данилевский подключился к бою с ловкой машиной врага, один из солдат все же достал эхолет гранатой из подствольника. Машина вспыхнула подобно факелам из фильмов про древние годы человечества. Крик сгоравшего заживо пилота в кабине был слышен даже сквозь валидивую крышку.
Радостный крик солдата туже заглушили крики боли по каналам связи. Вслед за подбитыми эхолетами пришли другие, а также разозленная до невозможности пехота противника, наконец-то добравшаяся до укрытий и ввязавшаяся в позиционный бой с противником.
Сказать, что из дурь-пушки у Данилевского получалась прицельная стрельбы, было нельзя: из-за непривычной отдачи дуло вертело из стороны в сторону. Ко всему прочему постоянные пучки лучей, как бешенные мелькавшие со всех сторон, с сочным треском срубавшие окружавшие деревья и раскалывающие камни, а также почти нескончаемые взрывы от минометов и ракет, сыпавших землю с небес на землю, невероятно мешали прицеливанию. Не помогали системы новодки скафандра - Данилевский только иногда мог на краткий миг высунуться из-за оврага или какого-нибудь валуна, дать очередь и тут же залечь или сменить позицию. Враг насел плотно.