— Кто он, узнаем, когда познакомимся с ним лично, а пока что нужно — немедленно распространить хотя бы приблизительные приметы этого человека. Может, он уже разгуливает за нашей осадой, вырвался так же, как перебежал границу, не оставив после себя следа…
— Без следа ничто не бывает, — заметил майор.
— Ты меня не учи, майор, без следа не бывает в твоем миллионе случаев, а в миллион первом как раз может быть и бесследная чертовщина…
— Не бывает, — упрямо повторил майор.
— Тогда найди след.
— Найдем.
— Ну, а пока ты будешь искать, пусть нам люди помогут тоже. Как считаешь, откуда это тряпье? Из какой страны?
— Я по дороге познакомился с делом доктора, задержанного здесь вчера. Кажется мне, что одежда и того и другого одного происхождения;
— Из Германии?
— Да. Когда-то из Германии выходили великие философы, музыканты, писатели, а теперь, к сожалению, получаем шпионов…
— Точно. Именно потому теперь и прут оттуда шпионы, что все великие философы и писатели уже вышли…
— Далеко он не зайдет, — уверенно промолвил майор. Еще не имел точного плана действий, но сам себя настраивал на успех дела, по опыту зная, что главное не растеряться, поверить в собственные силы. Решение придет непременно, найдется незамеченная ранее деталь, какая-то зацепка…
— Не кажется ли тебе, что мы похожи на того форсистого вояку, который так вооружился, что боялся взглянуть на себя в зеркало: сам на себя наводил ужас своим видом? — прищурил глаз Нелютов. — Мы вот с капитаном уже около полутора суток ловим этого европейца, но что-то чем ближе к нему подбегаем, тем дальше он от нас убегает… Ты посмотри на это…
Полковник вынул из кармана аккуратно свернутую газету с давнишним снимком бандеровцев, подал майору. Тот долго смотрел, на его бледном лице не дрогнул ни один мускул, в глазах не мелькнуло ни удивления, ни любопытства. Привык принимать все как надлежащее, ничему не удивлялся, его точный ум знал только одну работу: составлять, анализировать, делать неторопливые предположения, выводы. Вся его жизнь замыкалась в неразрывный круг: слышу, вижу, вспоминаю, мыслю.
— Мне нравится гипотеза капитана Шепота, — подал наконец голос майор.
— Это гипотеза не моя, а полковника Нелютова, — уточнил Шепот,
— Уступаю авторство, — шутливо замахал руками Нелютов. — Моя только газета. Я старый собиратель всевозможных коллекций, рад послужить науке и… вам, мои дорогие коллеги…
Испытывал неловкость при этих словах: все казалось ему, что кто-то узнает о существовании анонима, о сигнале, благодаря которому и отыскал среди своих коллекций старую английскую газету. И надо же быть такому глупому совпадению событий, чтобы хоть частично оправдалось написанное сигнализатором!
— Не вижу, чем может нам помочь такая гипотеза, даже если бы она оказалась правильной, — задумчиво промолвил Нелютов. — Qt того, как зовется нарушитель — Ярема, Стецько или Джек, — не станет нам легче, пока он не будет у нас в руках.
— Я хотел бы проехать по всей линии засады, — сказал майор.
— Пожалуйста. Начальник даст тебе кого-нибудь из людей.
— Может, я сам, товарищ полковник?
— Тебе надо бы поспать, капитан, две ночи на ногax — это только я могу со своим склерозом, а ты человек еще молодой…
— Выспимся, когда закончим это все, — уклончиво ответил капитан.
— Пошли с майором старшину. А мы посидим немного тут… Может, хоть подремлем. Зачем велел убрать из своей комнаты кровать?
— Хотел, чтобы просторнее было.
— И так просторно. До того просторна, что потерялся вон нарушитель и не видно его нигде…
Майор вышел. Капитан тоже пошел за ним, через некоторое время вернулся. Полковник сидел задумчивый, потемневший лицом, отяжелевший.
— У тебя хоть шахматы есть?
— Так точно, есть.
— А играешь?
— Не очень.
— Эх, а еще капитан! Ну, давай сыграем, я тоже не очень, конечно, но ведь я полковник. Полковникам разрешается все понемножку уметь и ничего в. отдельности. А капитану нужно знать что-то очень хорошо. Иначе никогда не станешь полковником.
— Это не обязательно, — улыбнулся капитан, подергивая бровью.
— Что? Уметь или полковником стать?
— Полковником…
— Ну, давай, давай шахматы, философ… Создавалось впечатление, что полковник стремится