Вскоре после обеда следующего дня все трое лесных дозорных были вызваны к сотнику Злыве. Удивляясь в мыслях, с какой бы это стати захотелось пану сотнику увидеть их всех, они переступили порог сотниковой землянки, вдохнули смешанный смрад самогона, нестираных портянок и табачного дыма, прохрипели: «Слава Украине!», не получили ответа и только тогда рассмотрели, что пан сотник не один. В землянке удобно расселся за столом еще какой-то надутый грузный панок, увешанный оружием, а рядом с ним чернел новой униформой… вчерашний пришелец, который обчистил их в карты и которого они отпустили на все четыре стороны. Все три бандита, сердца которых были еще заскорузлее, чем их ладони, невольно вздрогнули и все трое уставились на ноги вчерашнего их пленного. Ожидали увидеть босые ноги, а увидели новехонькие крепкие сапоги, точно такие же, как те, что вчера с него сняли и уже сегодня с утра пропили. Значит, это мог быть совсем другой человек? Надежда промелькнула в глазах у троих испуганной птицей и мгновенно исчезла, так как тот, в черном, встал из-за стола, подошел к ним и знакомым сочным голосом сказал бородатому, а может, всем сразу: «Ты видел, на кого поднимаешь руку?» Не глядя, как-то сразу все заметили на шее у черного белый твердый воротничок, и в голосе его послышалось всем троим такое знакомое, что уже не могло быть сомнения: перед ними священник. «Не трогай их, ибо есть зенице в оце моем, сказал Христос о священнике, — продолжал таинственный поп, — а что сотворили вы?» Не ждал их раскаяния, пошел к столу, снова сел возле грузного. «А еще предали, отпуская неизвестного, — присовокупил сотник. — Что велите с ними сделать, пан куренной?» Грузный куренной, которого еще ни один из бандитов не видел так близко, поднял указательный палец правой руки, медленно согнул его, как бы нажимая на курок пистолета.
Душегубы — санитар Гринь и словак Игнац, которые всегда выполняли смертные приговоры, подскочили к обреченным, стали срывать с них оружие и одежду. Одежда тут ценилась превыше всего.
И пришелец поп стоял посреди землянки, расставив длинные ноги и заложив руку за борт черного сюртука, с неприкрытой издевкой вычитывал последнюю проповедь для тех троих: «Поскольку следует различать троякое познание бога — через доказательство, путем веры и через бессознательное, — то какой же из трех видов дает человеку наивысшее блаженство? Познание через доказательство доступно лишь немногим, близким к науке. Ваши же головы темные, как дымоход изнутри. Познание путем веры тоже не может дать вам блаженства, ибо оно состоит преимущественно в деятельности разума, которого вы начисто лишены, раз не смогли распознать посланного вам слугу божьего и издевались над ним. Итак, только бессознательное познание даст вам блаженство. А поскольку это возможно лишь на том свете, то мы и отправляем вас туда, где блаженство ваше будет постоянным и совершенным. Аминь!»
Бандиты бросились в ноги капеллану, целовали ему сапоги, он бил их, не глядя, отступал, высоко поднимая ноги.