Заставы живут тревожно. Каждая застава — это маленькая крепость, которая ежеминутно ждет нападения жестокого и коварного врага. Но запираться в своей крепости пограничники не могут, у них есть участок государственной границы, за который они отвечают. Дозоры выходят с застав и идут вдоль границы. В дозоре всегда двое. Один старший — сержант или ефрейтор, или просто более опытный солдат, но ответственность у них одинакова и опасность для обоих одинакова. Всякий раз, отправляясь в дозор, ни один из них не знает, вернется ли на заставу живым. Но не думают об этом, идут в угрожающую неизвестность спокойно и смело.
Приходят вести с других застав. На таком-то и таком-то участке пограничный дозор был уничтожен большой бандой, которая перешла на польскую сторону, спасаясь от преследований. На другом участие бандеровские эмиссары прорвались на нашу территорию. Дозор вступил с ними в перестрелку. Убит один бандит. Еще в другом месте отряд бандитов напал на заставу, обстрелял ее из минометов и пулеметов. Бой продолжался трое суток. Бандеровцы отступили, так и не одолев сопротивления пограничников. На заставе много убитых и раненых.
Горы, утесы, снегами забитые пропасти, занесенные дороги, весь край разорен войной, а разор и разбой все продолжается.
Газеты доходят сюда с большим запозданием. В газетах — о мирном, строительстве, о достижениях, о небольших радостях первого послевоенного года, выраставших из радости наибольшей: окончания войны, разгрома фашизма. А тут сгорела Н-ская застава. Застава всегда
Н-ская: побеждает она или умирает, горит или отбивается от бандеровцев. И всегда бои эти звучат лишь для тех, кто принимает в них участие, да еще для немногих посвященных. Широкий мир ничего об этом не знает. Газеты молчат, радио не передает вестей с границы, где-то людям кажется, что тут воцарилось такое же спокойствие после войны, как и всюду в огромной Советской стране.
А каждодневно ждет пограничника внезапная смерть, ибо неисчислимые западни приготовила суровая природа на каждом шагу, природа служит здесь, к сожалению, не истинным хозяевам, а бандитам; как это ни странно, но природа своими укрытиями всегда способствует бандитам больше, чем честному человеку. Так и тут.
Идет дозор по границе, два солдата, один из них совсем еще неопытный, другой — сержант Микола Шепот, видал уже много парень, пережил немало, прошел науку и жизни и смерти. Он идет впереди, готовый принять первым все неожиданности, оберегая младшего, приучая его, хотя трудно приучить человека к умению умирать.
А разве пограничник думает о смерти? Разве проливает в душе слезы над самим собой всякий раз, когда отправляется в опасный дозор, в темноту, в чащи, в скалы? Только постороннему может показаться страшным этот марш двух молодых парней с надежно укрепленной заставы в затаенность бандитского края. Пограничник совсем другого мнения о своей службе. У них и в мыслях нет кого-то бояться, и край этот они считают своим (ибо так оно в действительности и есть), а себя — единственными хозяевами границы. И отправляются они в дозор без мрачности в душе, спокойно, как хозяин идет осматривать собственный двор, и доминантой их чувствований является не страх, а бдительность. Бдительность — их основное оружие. Все увидеть, все заприметить, обо всем догадаться первыми. И как бы там ни таился враг, как бы ни пытался застать тебя врасплох — ты должен заметить его первым. Хоть на секунду, хоть на миг раньше! И первым выстрелить. Побеждает тот, кто выстрелит первым. А не успеет один, упадет от вражеской пули — его товарищ должен отомстить за убитого и остановить врага, не пустить его дальше, уничтожить. Для того и двое в дозоре.
Утренний дозор — самый ответственный. Ночью враг пытается использовать темноту, проскользнуть границу незаметно. Он обходит пограничников, избегает столкновений даже тогда, когда имеет преимущество в силе. Ночью врага можно услышать. А если ты не услышал его и он проскользнул мимо тебя, товарищ твой в утреннем дозоре должен исправить твою ошибку и по наинезаметнейшему следу, оставленному врагом, обнаружить его и поднять тревогу. Тревога на границе! Как часто начинается она именно в часы утреннего дозора, когда особенно мудрые сероглазые следопыты отправляются в обход государственной святыни и замечают, казалось бы, совсем незаметные отметки, невольно оставленные неведомым нарушителем.