— Спасибо, — сказал Ярема, принимаясь за еду, хоть есть ему и не хотелось.
Машину правосудия привел в движение заместитель майора Кларка капитан Хепси. Сделал он это сразу, как только из военной полиции сообщили о трагической гибели его шефа. Хепси знал о Кларке все: и о его связи с Гизелой, и о ночных посещениях танцевального зала. Конечно, это не входило в его служебные обязанности, досье на своего шефа он готовил на всякий случай, как это сделал бы на его месте любой другой заместитель, ибо такова уж роль заместителей: уважать своих шефов, подчиняться им, во всем потакать и в то же время готовиться спихнуть их и, воспользовавшись счастливым случаем, занять их место. Как профессиональный разведчик, Хепси хорошо знал, что счастливый случай сам никогда не приходит — счастливый случай надо устроить. Он не интриговал, не старался сделать майору Кларку пакость по службе: считал это непорядочным для американского офицера, особенно на чужбине, где чувство патриотического долга должно пересиливать все иные чувства и комплексы. Но проследить за личной жизнью Кларка, собрать кое-какие факты — в этом большого греха не видел. К тому же и этих фактов не использовал против майора — просто терпеливо ждал.
Конечно, ему не нравилось поведение Кларка. Прежде всего не нравилось уже то, что майор до сорока лет не женился. Если бы он был мелким агентом, тогда другое дело. Но ведь респектабельный военный разведчик должен иметь надежную почву: семью, капитал или собственность, дом в Штатах, добрых знакомых. У Кларка не было ничего. Хепси объяснял это тем, что майор выходец из штата Луизиана и, видно, в его жилах подмешана французская (а может быть, и негритянская, хотя это маловероятно) кровь, поэтому-то он такой авантюрист, такой несолидный и странный. Как мог пролезть так высоко в разведческой иерархии, где к людям относились даже слишком придирчиво, Хепси никогда не мог понять. А Кларк, словно бы насмехаясь над его удивлением, еще пускал шпильки в адрес капитана: «Как мистер Хепси мог стать разведчиком с таким лицом? Не понимаю, как вообще можно кем-либо стать с такой физиономией!»
Лицо капитана Хепси действительно бросалось в глаза. Было надутое, как детский резиновый баллончик. Сходство еще увеличивалось тем, что губы Хепси были маленькие, стянутые в мешочек, будто в том месте завязали надутый баллончик. Если добавить к этому высокую узкоплечую фигуру, то дорисовывать к портрету капитана Хепси, собственно, больше нечего. «Разведчик должен иметь самую незаметную внешность, — говорил Кларк, — чтобы не выделяться из миллиона людей. Средний рост, средний голос, невыразительные черты лица, бесцветные глаза. Величайший мастер слова не сможет нарисовать мой словесный портрет так, чтобы меня по нему узнали. А вас, капитан Хепси? Вы же нигде не сможете спрятаться со своим легкомысленным лицом! Что только ваши родители думали, пуская вас на свет!»
Хепси смеялся. Смеялся раскатисто, искренне, беззлобно. Имел чувство юмора, ценил его в других. Действительно, лицо у него несколько ненормальное. Зато есть голова, а в голове несколько извилин, нужных армии и народу Соединенных Штатов. Всё. О кей!
И сегодня, когда узнал о смерти майора Кларка и заставил военного жандарма по телефону повторить все, что тот увидел на шоссе, ни на одно мгновение не закралось в сердце чувство недоброжелательности к бывшему шефу.
Прежде всего, позаботился, чтобы смерть майора Кларка не прошла безнаказанно. Связался с немецкой полицией, с прокурором, с судебным следователем, подал все сведения, которыми располагала их служба, поставил требование немедленно арестовать всех, кто, руководствуясь личными чувствами мести, убил этой ночью майора Кларка. Так убедительно говорил с прокурором, что и сам стал верить в сконструированную час назад версию, и поехал на место несчастья с чувством хорошо выполненного долга.
Еще успел заказать в интендантстве все необходимое для транспортировки тела Кларка в Штаты: деревянный и цинковый гробы, венки, место в самолете, комендантскую роту для почетного караула. Каждый американский солдат, где бы он ни погиб, имеет право вечного покоя на Арлингтонском кладбище в Вашингтоне. Это самая большая (и, видимо, единственная) привилегия всех американцев, надевающих военный мундир. И майор Кларк должен совершить свой последний путь к столице Соединенных Штатов со всеми надлежащими почестями. Конечно, первым встанет в почетный караул у гроба он, капитан Хепси. Заместители всегда провожают своих шефов в последний путь. Чтят своих шефов и после смерти. А точнее: боятся, чтобы никто не украл их и не воскресил, как когда-то Иисуса Христа. Потому не уступают никому место в почетном карауле, а потом сами несут гроб на кладбище, никому не доверяя, и первыми бросают пригоршни земли в могилу. И только уже похоронив, вздохнут с облегчением: «Фу-у! Наконец-то!»