Правда, на мой вопрос, что же произошло, Робин почему-то начал заикаться больше обычного и откровенно смешался. А когда я начал настаивать, парнишка вжал голову в плечи и, наконец, предложил мне посмотреть самому.
Я удивился, но настаивать не стал. Но мысленную зарубку сделал — что же не так с этой смертью, если подмастерье настолько перетрусил?
Жил господин Игоор в двухэтажном здании с узнаваемой вывеской. Сам дом оказался небольшим, но аккуратным и очень ухоженным. Совершенно новый забор, недавно покрашенные ставни, выложенный булыжниками пятачок перед входом, затейливая резьба на входной двери, по обе стороны от нее — кованые подставки под цветы, которые сейчас пустовали…
Без особого интереса оглядев фасад, я вопросительно повернулся к Робину. Тот, прекратив дышать на замерзшие пальцы, тут же кинулся к двери и гостеприимно ее распахнул.
— Заходите, г-господин маг. Χозяин… э-э-э… внутри.
Непонятную заминку я снова отметил, но решил обождать с вопросами, пока не осмотрю мертвеца. И вошел, будучи абсолютно уверенным, что ничего нового там не обнаружу. Распростертое на полу тело, расползающаяся под ним огромная лужа крови, жутковатого вида мясницкий топор или разделочный нож, вотқнутый в спину жертвы… что в этом может быть необычного?
Однако, как вскоре выяснилось, я ошибался. И зря посчитал помощника купца паникером.
В уютном, красиво оформленном холле царил приятный полумрак, в котором легко угадывались очертания мебели. Просторный шкаф возле дальней стены, где хранились разноцветные рулоны. Стоящая в стороне пара новеньких кресел, предназначенных, видимо, для посетителей. Разместившийся между ним резной столик с полупустым графином и стеклянными бокалами. Притулившееся в противоположном углу огромное зеркало в массивной раме. Широкий прилавок напротив входа. А рядом с ним… вернее, над ним обнаружился сам хозяин дома. В весьма, надо сказать, неприглядном виде.
Обычно призраки не вызывают у меня особых эмоций: неприкаянные души в наше время — не такая уж большая редкость, так что ничего удивительного в господине купце, на первый взгляд, не было. Короткие ноги, обутые в щегольские сапожки, объемистое брюхо, длинный зеленый кафтан, надетый поверх искусно расшитой рубахи… даже поднятая правая рука, указательный палец которой в этот момент обвиняюще уставился мне в грудь, не выглядел таким уж странным. А вот отсутствие головы…
Да. У призрака господина Игоора почему-то не оказалось этой важной части тела. И это при том, что я понятия не имел, каким именно образом и, главное, зачем его кому-то понадобилось ее лишать.
Сдвинув шляпу на затылок, я внимательно оглядел висящее в полутора локтях над прилавком создание.
Странно…
Неупокоенные души по традиции разделяют на несколько видов: обычные духи — совершенно безобидные создания, невидимые, неслышимые и неосязаемые для абсолютного большинства живых. Призраки, фантомы сна и так называемые духи-служители, которых некросы и маги Смерти привязывают к материальному носителю с помощью заклинаний. В последнем случае привязка могла быть добровольной, как у моей троицы духов, или же насильственной. Однако в ситуации с господином Игоором я откровенно затруднялся дать определение.
На первый взгляд это был обычный призрак. Нематериальный, как и положено, и неуязвимый. В том смысле, что дополнительного повреждения ему нанести уже невозможно — такие создания можно только развеять. И даже если физическое тело пострадало, фантом все равно будет относительно целым. Со следами крови на одежде или, быть может, с колотыми и резаными ранами, но не более того. А вот отсутствующая голова…
Честно говоря, с таким парадоксом я столкнулся впервые.
Конечно, из господина Игоора могли попытаться сделать духа-служителя, но непонятно, кому и зачем мог понадобился дух без головы. Даже у искусственных созданий вместилищем разума традиционно является бестолковка. Но даже если кому-то понадобился именно безголовый слуга, то почему тогда он находится здесь? И почему тычет в меня пальцем, как в самого виноватого?
Кроме того, я не увидел на нем следов магического воздействия. И вообще, кроме меня и зануды Нииро, в Верле не было магов, способных так жестоко измываться над духами. О заезжих некросах я не слышал. Да и очень уж специфический привкус остается после их магии. Его я пропустить не мог.
Неужели у нас появился не классифицируемый дух? Естественного происхождения, с привязкой к собственному дому, с повадками обычного духа, но при этом с возможностями фантома?