Теперь его можно было хорошо рассмотреть. Волосы совершенно белые, не седые, а именно белые, без присущей старости серости оттенка. Достаточно короткие, доходившие кончиками до ключиц, но густые, настолько, что даже сейчас, будучи мокрыми от крови и просто слипшимися, все равно казались именно шапкой, а не сосульками. Роста он был явно выше большинства людей, не меньше двух метров, но не это самое странное. А сам его вид в целом. Он был слишком худ. Его тело и не выглядело, как тело молодого, полного сил человека, а наоборот наводило на мысли о жестокой болезни или страшном голоде. Если присмотреться к нему по внимательнее, то можно было бы заметить еще одну странность. В отличии от других худых людей, у которых под кожей бугрились мышцы, вздувались вены, отчетливо виднелись суставы, ну или на худой конец, просто были недостатки кожи, у этого незнакомца не видно было ничего. В том смысле, что кожа, как бы лежала на нем прикрывая все что было внутри, а не была туго натянута, как у всех худых, хотя стоит признать и тот факт, что кожа так же нигде не отвисала, казалась она просто не могла образовать складку, даже кадык, который по всем законам должен выпирать, на тонкой шее был едва заметен. Сама кожа была странной, не теплого оттенка, как у большинства или совсем черного, как у многих народностей, а скорее светло-серая, что в свете луны делала ее наоборот с темно-серым отливом.
Этот цвет кожи нельзя было принять за бледность от потери крови. Он был именно таким и не потому что пал жертвой уловок судьбы. Лицо овальное, хотя из-за густоты волос, скорее треугольное. О скулы можно было бы порезаться, при желании. Прямые, широкие, но совершенно органичные в этом теле, они не бросались в глаза, но создавали впечатление именно мужского лица, а не женского. Губы аккуратные, тонкие, с четкими границами, чуть теплее по цвету чем все остальное тело, хотя тоже серые. Нос прямой. Лоб широкий, хотя это можно было понять только по длине челки, которая полностью закрыла брови. Шея тонкая и длинная. Глаза, вот на них стоило бы остановить свое внимание. Глаза и правда были особенными. Глубоко посажанные, но явно большие для такого лица, удивительного голубовато-зеленого оттенка, причем зеленого там было намного больше чем голубого. У самой сердцевины глаза были ярко-зеленые волны, а ближе к радужке шла тонка полоска столь же яркого голубого, а скорее даже синего оттенка. Ни у кого из мастных жителей даже близко не было такого цвета глаз. Хотя и нельзя было сказать сколько ему лет точно, но по первому впечатлению, не больше тридцати. В общем любому он показался бы скорее статуей из лучшего мрамора, чем живым существом. В нем нельзя было заметить недостатков. Казалось его создал прекрасный художник и маг, а закончив свой труд, оживил юношу.
На нем была темно-синяя тонкая безрукавка с круглым вырезом, явно самая дешевая какую, только можно было бы найти у торговцев. Не каждый хозяин наденет такую на своего раба. Она была свободного покроя, но все равно, даже при скудном свете можно понять: под ней что-то есть, широкое, возможно пояс. На тонких руках надеты, явно сшитые на заказ наручи, потому как не один войных дел мастер не станет делать сам такие узкие наручи. Их было две пары. Первые-нательные: из тонкой дорогой, хорошо выделанной кожи, полностью закрывали ладонь и ее тыльную сторону, оставляя открытыми только пальцы и шли по длине руки до самого локтя. Такие часто носят лучники или метатели ножей, чтобы лучше чувствовать прицел и при этом долго удерживать в руках лезвие, без страха порезать ладонь, но не только они. А бывает еще и высококлассные наездники, потому как благодаря такой коже можно долго держать поводья дракона или коня, не опасаясь упустить их на большой скорости. Вторые-внешние: явно многослойные, по длине были от запястья до локтя и усеяны множеством металлических блях, застежек и кое где шипов. Подобные носили для ближнего боя рыцари. Они легко могли спасти от удара мечем или челюстей. Металл для таких изделий использовали самый лучший. Из далеких горных деревень, где мастера специально многократно расплавляли, растягивали и складывали бруски снова и снова, повторяя процедуру сотни раз. Так часто готовят хлеб пекари: снова и снова раскатывая тесто в тонкий блин, а затем складывая его и снова раскатывая. Благодаря им получился самый крепки металл, который мог бы выдержать и зубы дракона. А потому и стоили подобные наручи, как приличный меч любых других мастеров. А в этих скорее всего был еще и металлический каркас из той же заморской редкости. На длинных, тонких, как и руки, ногах были самые обычные черные брюки простого прямого покроя с маленькими карманами. Они так же как и безрукавка могли бы отнести юношу к самым низам социальной лестницы.