Элис почувствовала на себе пламенный взгляд Дэйра и осознала, что ее мысли опять далеки от причины его визита. Кончики ее пальцев побелели из-за того, что она отчаянно пыталась удержать забытое красное одеяние, сползшее слишком низко.
Дэйр нахмурился. Он был огорчен, не потому, конечно, что Элис знала об учебе Уолтера, а потому, что он сам не увидел, как связан этот факт с грозящей ему теперь опасностью, хотя с самого начала все было очевидно. Он обвинял себя в том, что незабываемое чувство к ней, ее запах выбили его из колеи. Ее смятение сводило его с ума. Было почти невозможно думать спокойно и не терять головы. Он застонал сквозь зубы. Дэйр хотел откинуть все помехи и еще раз сказать ей, что не сомневается в виновности Уолтера. Но, закрыв глаза, он погрузился в мечты, навеянные ее живым образом, запечатленным в его памяти. Ему грезилось, что она прижимается к его губам и молит о том, чего он не мог предложить целомудренной жене другого.
— Епископ имеет реальную власть и может влиять на короля. — Чтобы подавить в себе опасный жар, подогреваемый воспоминаниями, Дэйр нырнул в прохладные воды отрезвляющего разговора. — Это именно он погубил вашего отца. Но он не смог бы этого сделать, не окажи ему помощь кто-либо в стенах замка. Не вызывает сомнений, что ему помог тот, кто учился под его руководством. Ему помог Уолтер. — Несмотря на сознательную попытку удержаться от искушения, лазурный взгляд скользнул по атласной коже, тогда как Элис, занятая своими мыслями, не замечала, что мягкая шерсть соблазнительно сползала вниз.
Из-за того, что Дэйр стоит слишком близко, Элис не могла сосредоточиться на своих размышлениях. Она почувствовала, что он рассматривает ее, и это напомнило ей о ее нескромном одеянии. Но все же Элис стремилась осознать его слова. Она не сомневалась, что предатель не только поставил под угрозу права ее отца на владение Кенивером, но теперь хотел отобрать у Дэйра Уайт. Это было очевидно, и она думала так и раньше. Несомненно, кто-то совершил убийства и организовал ее похищение. Однако она была почти уверена, что это был не Уолтер. Непредубежденный против него человек вряд ли бы стал смотреть на него иначе, чем на простую пешку в жизненной игре. Она чувствовала, что нехорошо так думать об Уолтере, но это было лучше, чем позволить даже Дэйру назвать его изменником, предавшим ее отца, своего зятя и благодетеля. Уолтер был даже слишком предан им: вечно не отходил от него ни на шаг или неподалеку хлопотал по его делам. Тот простой факт, что он учился в Винчестере, не был убедительным доказательством его вины. По крайней мере, не для нее, знающей, что епископ редко жил в Винчестере в те годы, когда там был Уолтер.
Более того, Элис хорошо помнила, что именно епископ Винчестерский направил Габриэля в гибельный крестовый поход. Этот факт убедил Дэйра, быть может и неосознанно, в том, что епископ злодей, виновный в трагических событиях в Кенивере и Уайте. И, скорее всего по связи, существующей между епископом и Уолтером, он сделал вывод о виновности последнего.
— Нет. — Элис уверенно покачала головой, и ее распущенные локоны легли на шерсть рубинового оттенка, зажатую у подбородка. Свет от единственной свечи ласкал их волшебным блеском. — Возможно, кто-то из замка, но не Уолтер. — Когда она говорила, ей снова вспомнились слова Тэсс, проникнутые ужасом, и ее изувеченное лицо. Об этом злодеянии Дэйру еще предстояло узнать, и Элис была уверена, что слабый Уолтер никаким образом не мог его совершить.
В том, что он сейчас говорил, Элис не видела явных доказательств того, что предателем и убийцей был Уолтер, а, например, не сам Дэйр. Дэйр жил в Кенивере и был изгнан оттуда за серьезный проступок. Несомненно, даже глупец, захотевший бы выдвинуть обвинение против Дэйра, мог его объявить преступником и объяснить его деяние жаждой мести. Ей было неприятно такое заключение, и она не думала, что это правда, но оно было возможно, как и то, которое он выдвинул, обвиняя Уолтера.
Только для того, чтобы показать Дэйру, как нелогично думать, что Уолтер способен участвовать в заговоре, требующем большого мужества, Элис наклонила голову и спокойно сказала:
— Возможно, это вы. Кажется, в письмах, по которым моего отца признали виновным, говорилось об этом.
— Но писал их не я, а Уолтер! — с силой сказал Дэйр, теряя терпение оттого, что Элис с таким упрямством защищает этого человека. Она больше верит ему! Верит! Он пришел с доказательством вины Уолтера в заговоре только для того, чтобы его же самого и обвинили?! — Почему вы не можете поверить мне? Чем я когда-либо обидел вас? — Это уже был разъяренный крик.
Эти слова застали Элис врасплох, и она почувствовала себя оскорбленной. Ее зеленые глаза наполнились грустью. Она снова представляла себе соблазнительную мачеху, лежащую в постели Дэйра, Тэсс со спутанными волосами и расстегнутым платьем, выскочившую из его спальни. Она снова вспоминала болезненную сцену, когда он отсылал ее из замка Уайт, хотя она почти умоляла его оставить ее.
Дэйр мгновенно понял, что она все еще считает его виновным в предательстве ее отца с Сибиллин. И если Элис приняла эту ложь за правду, почему ей не верить, что он может опять предать Халберта? Можно ли ожидать, что она будет оспаривать темные слухи о силе и зле Дьявола?
Дэйр отвернулся, собираясь уйти, но Элис удержала его за руку:
— Я верю, что вы говорите искренно, и я доверяю вам во всем. Я только сомневаюсь, что человек намного слабее вас мог найти в себе силу и противостоять вам, не побоявшись вызвать ваш гнев.
Дэйр пристально смотрел на ее милое серьезное лицо. Он не винил ее в том, что она робела перед этой грязью, которой злонамеренно был испачкан каждый его шаг. Прекрасная девушка, несмотря на все свои колебания, хотела доверять ему. Эта мысль обрадовала его, хотя и имела горьковатый привкус, и он решил продолжить борьбу, пройти через ту трясину, которая могла его поглотить. Забыв об осторожности, Дэйр протянул руку к ее яркому локону и мягко потянул за него. Элис замерла и смотрела, как он отпустил прядь ее волос, и они, как живые, снова свернулись в локон на ее бледном обнаженном плече.
— Такой же яркий и полный жизни, как вы. — Не важно, что эту огненную гриву всегда держали в плену. Стоило ее освободить, и она снова стала непокорной. Эти волосы были верным отражением неукротимой души. Под взглядом Дэйра глаза Элис стали почти черными. Он никогда не был способен противостоять их соблазну. Шагнув к Элис, Дэйр нагнулся к ней и нежно поднял ее лицо за подбородок. Только Элис могла так легко заставить его потерять контроль над своими чувствами.
Элис ощущала его могучее тело рядом с собой, осознавая его мужскую красоту и силу. Чтобы ослабить растущее в ней напряжение, она тихо высказала свои мысли вслух:
— Какая неземная сила влечет меня к вам, независимо от того, хочу я этого или нет? Быть может, это грешная натура, о которой мой отец предупреждал меня и которую надо укрощать?
— Ни то и ни другое. — Мысленно Дэйр отбросил ее лукавую ссылку на его репутацию. Он не хотел думать об этом из страха обнаружить, что ее вера в него пошатнулась. Лучше он подумает, как сделать так, чтобы она поняла глубокую правду, быть может гибельную, но которую невозможно отрицать. — Между нами существует связь, созданная самой жизнью. И, как я однажды уже говорил вам, ни вы, ни я не в силах ее разорвать. С тех пор как я уехал из Кенивера (я поверил, что это спасет нас обоих, но ошибся) благодаря некой силе — Божьей или какой-то другой, я не знаю, — наши жизненные пути трижды пересеклись. Это не может быть простой случайностью. И хотя мы столько лет были разделены, связь между нами не ослабела.
По мрачному выражению его лица и ледяным глазам Элис поняла, что он возмущен этим фактом. Но ее сердце говорило ей, что это правда, в которой она слишком часто признавалась себе, чтобы сейчас ее отрицать. Она любит его. Она всегда любила и будет любить его. И не важно, что утверждали другие или даже что он на самом деле совершил. Несмотря на непреодолимые преграды, существующие между ними, он в ее сердце. Он все, что она знала и желала в любви.