Арлен был уверен, что новости будут неприятными для Элис, и ему было не по себе оттого, что это он привез их благородной леди. Она заслуживала лучшего с собой обращения. Он почувствовал себя еще более неудобно, когда леди Элис бросила на него взгляд и тут же опустила глаза вниз. Устыдившись того, что его граф посчитал необходимым выполнить за него его долг и сообщить о событиях, Арлен к удивлению окружающих, заговорил:
— Я-я-я встречался с сэ-сэром Б-Брайэном. — Он сделал паузу. Его рот сжался, но только на одно мгновение, и, когда он продолжил, его заикание уменьшилось. — С-спросил, к-когда его с-сын потребует свою невесту.
Элис нервно подняла руки к вискам, расправляя края невидимого барбета. Без сомнения, сейчас последуют поздравления и сообщение, что ее муж ждет ее приезда. Сейчас произойдет то, чего уже не изменишь. Элис уставилась в пол.
Глубоко сожалея о неизбежном, Арлен сжал руки и непослушными губами произнес:
— Он сообщил, что его единственный сын не женат.
Элис была ошеломлена. Она подняла голову. Это невозможно. Она быстро подавила в себе вспыхнувший огонек надежды. Этот рыжеволосый стражник, должно быть, был в другом месте. Отца ее мужа звали сэр Брайэн, это правда. Конечно, Брайэн — распространенное имя, и он мог ошибиться.
Арлену показалось, что в ее зеленых глазах застыл ужас.
— Я-я-я с-с-специально с-с-спросил о-о-о вас. — Из-за беспокойства за эту женщину Арлен стал снова сильно заикаться и покраснел от смущения.
Чтобы помочь ему, Дэйр мягко продолжил:
— Сэр Брайэн сказал Арлену, что хотя вы и были замужем за его сыном, этого брака больше не существует.
Элис поняла, что все сказанное — правда. Она моргнула, но прямо встретилась с виноватым взглядом Арлена и мягко улыбнулась ему, показывая, что не настолько глупа, чтобы винить посланца за содержание его послания. Вихрем проносились у нее в голове мысли, пока одна не поднялась вверх, как сливки в молоке. Семья, которая должна была стать ее семьей, не только не пожелала жить с ней, стыдливо ожидая, пока забудется преступление ее отца, но и решила порвать все связи с изменником Халбертом Боаном. Это объяснимо, и их можно простить.
Теперь ей не нужно уезжать из Уайта. По крайней мере, не сразу. Она снова посмотрела вниз, но на этот раз, чтобы скрыть мелькнувшую на лице улыбку.
Сердце Дэйра обливалось кровью оттого, что Элис испытывает чувство одиночества и брошенности. И снова ему захотелось прижать ее к себе и стать устойчивым якорем, спасти ее, чтобы она не утонула в этом коварном море жизни. Он сдержал свой порыв, боясь, во-первых, злых языков и, во-вторых, себя самого, хищника, от чьих рук она убежала прошлой ночью. Дэйр знал, что Элис получила такое же удовольствие от их страстных объятий, как и он. Но сегодня она еще ни разу не посмотрела на него. Очевидно, Элис думает, что их близость великий грех. Это действительно так, независимо от того, замужем ли уступившая ему женщина, замужем или невинна. Но тогда они знали, что она была и той, и другой. Голубые глаза стали ледяными от презрения к самому себе. Казалось, они могли заморозить все на своем пути.
— Сэр Брайэн заявил, что эмиссар из Винчестера представил документы об аннулировании брака как факт, который невозможно изменить. Более того, это произошло до того, как вашего отца обвинили в измене.
Дэйр изучал Элис, пытаясь понять, осознала ли она, как важно то, что он сказал. Но девушка по-прежнему стояла не поднимая головы. Быть может, она думала о том, как удержаться на грозных волнах, изменивших обстоятельства ее жизни, и не придала значения этому дополнительному сообщению?
Дрожа от безотчетной злости на графа за его спокойствие, Арлен посмотрел в сторону, но мужественно продолжил:
— Священник сказал, — он снова сделал паузу и шаркнул ногами, — епископ решил, что между вашими семьями существует слишком близкое родство.
Дэйр обменялся с Арленом многозначительным взглядом и объяснил Элис суть этого «открытия».
— Его «святейшество», — сказал он с презрением, — епископ Винчестерский сообщил, что ваша прапрабабушка была сводной сестрой прапрапрадедушки вашего мужа. Таким образом, сэр Брайэн был поставлен в известность, что епископ считает своим долгом аннулировать грешный союз до того, как невинное прегрешение превратится в серьезный грех.
Элис силой воли сдерживала свои чувства, чтобы не показать, какое неприличное облегчение она испытывает. После того как она узнала, что больше не замужем, Элис почти ничего не слышала. Это известие затуманивало ей голову, и она была совсем не готова к тому, что реальность рассеет эту дымку. Как лезвие кинжала, ее пронзала мысль: она теперь не замужем.
Элис не испытывала никаких чувств к мужу-мальчику, которого она никогда не встречала. Она не сожалела и о свободе от брачных уз. Но, тем не менее, неожиданное и неприятное чувство потери переполнило ее. В том возрасте, когда все хорошо воспитанные женщины были замужем или посвятили свою жизнь церкви, она стала всего лишь дочерью презираемого барона, женщиной без большого приданого. Ее незначительные владения не смогли бы компенсировать позор, лежащий на ней из-за обвинения, очерняющего честь ее отца. Но даже этот позор несравним с ее потерянной чистотой.
Дэйр говорил ей, что или ей придется поехать во владения ее маленького мужа, или она должна будет поселиться на своих наследственных землях. Из-за того, что у нее больше нет мужа, она выберет второе решение. Недавно она говорила себе, что для женщины лучше всего думать самой за себя. Теперь у нее будет возможность доказать, что женщина может сама направлять себя по жизненному пути. Она примет этот вызов, хотя, несмотря на компаньонку и стражника, которых Дэйр обещал послать вместе с ней, в будущем жизнь без любимого будет для нее одинокой и унылой.
После сообщения Арлена к Элис было приковано внимание всех находящихся в зале. Слуги, делающие вид, что заняты только работой, прекратили свои усилия. Вертела не крутились, а те, кто был занят стенами, не заметили бы, если бы огромные бочки белил перевернулись. Леди Элис не так давно жила в замке. Но своим великодушием и стремлением помочь она завоевала уважение и любовь. И теперь им было жаль, что ее подвергают унижению.
Неподвижная убогая фигура, незаметная на фоне темной от сажи стены за очагом, наблюдала за сценой, разыгравшейся в зале. Чуть более реальный, чем тень, Уолтер, однако, взвешивал эти события и обдумывал способ, каким он мог ловко использовать услышанное в свою пользу. Снова те факты, которые он хотел скрыть, стали явными, но он был достаточно умен, чтобы опять перекроить их с выгодой для себя.
Клева оторвалась от вернувшегося сыночка, увидев тревогу на лице Элис. Она начала суетиться около «прекрасной леди» Арлена, с которой так несправедливо поступили. Она усадила девушку на стул у огня.
Дэйр стоял в стороне и был благодарен судьбе, что присутствующие не будут удивлены его бездействием. Немногие мужчины стали бы успокаивать женщину, попавшую в беду, и тем более на людях. Хотя он однажды перевязывал ее поврежденные руки, он знал, что вмешательство соблазнителя ляжет на нее лишь еще одним бременем. Таким образом, Дэйр держался в стороне и наблюдал, как Клева заботится о женщине, которая больше ничья жена. Еще одно оскорбление, нанесенное ее отцу.
Элис пыталась найти в себе мужество, готовясь в мыслях к жизни в поместье Врексдэйл и к будущему без Дэйра. Она ни на что не обращала внимания и не осознавала, что все взгляды направлены на нее, Элис безмолвно подчинялась Клеве, пока впервые за этот день не решилась посмотреть на мужчину, который всегда был для нее центром вселенной. Она почувствовала себя беспомощной под властью голубых глаз, ставших из ледяных огненными. И ее мысли неожиданно потекли в другом направлении. Все волновались о ней, и она вдруг испытала презрение к самой себе. Она эгоистично думала только о себе. Ее неприятности ничтожны по сравнению с бедами Дэйра, которые все еще грозят ему. А опасность, казалось, была все ближе и ближе. Перед своей ссылкой во Врексдэйл Элис решила удвоить попытки помочь Дэйру. Подданные Уайта, его люди, должны принять его. Дэйра ждет прекрасное будущее.