Еще ребенком она поступала так: абстрагировалась от всего даже интересного и познавательного, что могло отвлечь, и старалась сосредоточиться на атмосфере. Это была потребность. Факты можно было узнать и позже, а оживляло то или иное место именно ощущение его атмосферы. Только оно имело значение, только оно потом оставалось с ней надолго; оно значило гораздо больше, чем дата основания или завершения строительства. Именно эту часть Египта ей хотелось увезти с собой. И потом, она никогда особенно не любила лекции.
– По-моему, я уже говорила вам, чтобы вы держались подальше от Энди! – послышался прямо над ее ухом сердитый шепот. Анна удивленно обернулась.
Чарли стояла почти вплотную к ней; лицо ее было полускрыто большими темными очками.
– Я вас предупреждала. – Она оглянулась, все остальные втягивались вслед за Омаром в гипостиль. Чарли повернулась спиной к ним, загородив дорогу Анне. – На вашем месте я бы сосредоточила свои силы на ком-нибудь другом.
– А по-моему, абсолютно не ваше дело, с кем я разговариваю или хожу! – резко ответила Анна. – И по-моему, вы что-то слишком уж разгорячились. Уверяю вас, я не собираюсь отбивать вашего друга, если он таковым является. В конце концов, мы с ним едва знакомы. Но если у нас с ним есть желание разговаривать друг с другом как нормальные взрослые люди, я не вижу причины, почему бы нам не делать этого.
На миг ей показалось, что Чарли сейчас ударит ее. Лицо рыжеволосой женщины побагровело от ярости, кулаки крепко сжались. Шумно втягивая воздух ноздрями, она сделала глубокий вдох, и ей удалось овладеть собой. Резко повернувшись, она отошла.
– Ну, вы просто молодец! – Тоби, без малейшего смущения наблюдавший всю сцену, широко улыбнулся Анне.
Она покраснела. Почему-то ей было очень неприятно, что он слышал этот обмен колкостями. Она поискала глазам Чарли, но той и след простыл, лишь через пару минут Анна снова увидела ее – рядом с Энди, которого она держала под руку с видом полновластной хозяйки.
– Странно, что она до сих пор не надела на него ошейник и поводок, – не удержалась Анна от едкого замечания.
Тоби хмыкнул:
– Я знаю многих женщин, которые именно так и поступили бы, имей они хоть половину шанса. – Он даже не попытался смягчить свои слова улыбкой.
– В вашем замечании очень много горечи, – сказала Aнна, удивленная столь резкой переменой тона. – Вы говорите на основании личного опыта?
Его лицо потемнело.
– Я уверен, что большинство мужчин, даже если их допрашивать без особого пристрастия, могли бы сказать то же самое. Простите, прежде всего мне не следовало прерывать вашу беседу. Смотрите, наш досточтимый вождь уже зовет нас дальше. Надо бы послушать, что он говорит. – Тоби отошел, оставив Анну в одиночестве. На нее надвигалась большая группа других туристов, гид которой, отчаянно жестикулируя, громко рассказывал что-то по-французски.
– Анна! – К ней проталкивалась Серина. – Наконец-то я нашла вас! С вами все в порядке?
– Да, конечно.
– У вас взбудораженный вид. Я видела издали, как Чарли говорила с вами. Однако насколько я понимаю, вы отбились?
Анна сердито сдвинула брови.
– Да, некоторым образом. Скажите мне, неужели никто здесь ни капельки не интересуется историей Египта? Похоже, каждый занят своим делом и никто не слушает Омара. – Она помолчала, потом ее словно прорвало: – Послушайте, при всем моем уважении, я никак не могу понять, как вы выносите эту Чарли. Простите, но она просто невозможна. Ради Бога, у меня и в мыслях не было охотиться на ее друга…
Серина добродушно рассмеялась:
– А мне и не приходится ее выносить. Она мне не подруга, даже не соседка: она просто снимает у меня комнату. Честное слово. И потом, она не видит во мне угрозы. Боюсь, что она уловила интерес Энди к вам гораздо раньше, чем вы сами. Вы привлекательная женщина, Анна. Вы, как говорится, зацепили его. Если он действительно не интересует вас, она в конце концов это поймет. – Серина помолчала. – А тем временем мы с вами должны выполнить свою задачу.
– Задачу? – Анна непонимающе воззрилась на нее.
– Вы что, забыли, о чем мы говорили вчера вечером? Мы собираемся принести жертву богам, дорогая моя. Помните? – Поймав ее недоуменный взгляд, Серина расхохоталась. – Ну и лицо у вас! Я же не имела в виду, что мы будем проливать чью-либо кровь. По-моему, мы можем это сделать гораздо тоньше. Я первым делом подумала о цветах, но здесь их взять неоткуда. Так что, пожалуй, обойдемся совершением возлияния. Я тут прихватила с собой кое-что, думаю, подойдет. – Она похлопала рукой по висевшей у нее на плече большой замшевой сумке. – Мы найдем спокойный уголок, дело стоит того, Анна.
Они проталкивались сквозь французских туристов, целенаправленно двигаясь к самому сердцу храма. Их собственная группа уже исчезла из виду.
– Сегодня утром мне показалось, что кто-то пытался завладеть флакончиком, – говорила Анна, следуя по пятам за Сериной. – Я вошла в душ, а накануне оставила его там, завернутым, в моей косметичке. Так вот, я вошла и обнаружила, что косметичка открыта, а полиэтилен, в который сосуд был завернут, разорван. Наверное, это я сама. Я даже уверена в этом. Вероятно, в спешке я зацепила пакет молнией, и она поэтому плохо закрылась. Но тогда я очень испугалась, правда ненадолго. – Какой-то тихий голосок у нее в голове настойчиво повторял: «Но ты ведь засунула пакет на самое дно. Ты же знаешь, что он не попадал под молнию. Ты знаешь, что закрыла косметичку как следует». Анна попыталась отвлечься от этого голоса и тут отдала себе отчет, что Серина что-то говорит ей.