Хотела ли она вернуться туда? Заглядывая внутрь себя, девушка понимала, что ответ отрицательный. Лекарства, подавляющие лихорадку, недешевые, и папа вскоре не захочет тратиться на них. Значит страдания Аллиры будут её личной проблемой. Как долго это будет длиться? Возможно, всю оставшуюся жизнь, если кто-нибудь не спасет её от ужасной участи. Вот только чудес с ней никогда не случается. С кем-то другим, но не с Аллирой.
Та помощь, которую предлагают Мирит с мужем, наверное единственное чудо, что случится с ней, и не стоит отвергать её. Прибыть на Фарогос вдовой и жить по своим правилам? Эта мысль с каждой минутой становилась все более реальной.
— Я согласна, — тихо произнесла она, подойдя ближе к рабочему столу вулкана. — Но есть небольшое затруднение.
— Какого рода? — нахмурился Михаил.
— Мне бы не хотелось забеременеть от вашего гостя, — опустив глаза к полу, прошептала Аллира.
— Я распоряжусь насчет контрацептива, не беспокойтесь, — спокойно ответил мужчина.
— Когда он прибудет? — напряженно уточнила девушка.
— Через трое суток его корабль прибудет, — ровно ответил Михаил, будто они не обсуждали прибытие её любовника. — А до тех пор вы проведете в стазисе. Пока он будет проходить все формальности, вас доставят в бокс, и мы будем ждать окончания лихорадки. Челнок будет готов к отправке через час, после того как вы пустите газ.
Деловито и уверенно этот мужчина рассказывал нюансы её ближайшего будущего, в которое Аллира все еще не верила. Неужели это она собирается принять незнакомца в постели галактического борделя? Хотя её супруг тоже был для Аллиры незнакомцем, но все же она так не волновалась.
Тяжело вздыхая, девушка покинула гостиную Центральной станции и вновь оказалась в лаборатории, где её ожидали три укола. Один — контрацептив, второй — усиливающий брачную лихорадку, чтобы не ждать её естественного прихода, и третий — погружающий в стазис. Закрывая глаза, Аллира молилась, чтобы все быстро закончилось и она смогла забыть этот постыдный период в своей жизни.
Глава 2
Тэрон молча смотрел на техника, который проверял и инструктировал его о правилах поведения в борделе, будто он здесь впервые. Мужчина не любил, когда его поучали, но тут надо было подчиниться. Он предпочитал дорогие заведения и хорошо платил за свой отдых, а бордели Прамакула были самыми высококлассными из всех, хотя сложно сочетались с другими бизнесами Кохиласов. Сложив руки на могучей груди, закованной в военный китель, Тэрон терпеливо дождался, пока процедуру «ознакомления» наконец-то закончат. В этот раз его заставили подписать с десяток документов о том, что девушки неприкосновенны и крайне ценны, что если на него поступит жалоба, мужчине откажут в дальнейшем обслуживании и прочая чепуха, которую он слышал не один раз. До этого момента жалоб на него не было. Терпение Тэрона истощалось, и лишь мысль, что скоро волокита закончится, держала его в узде.
Мужчина не часто посещал бордели и предпочитал именно те, которые находились подальше от родной планеты. Не то чтобы ему не хватало женского внимания, но выпускать пар, так сказать, Тэрон предпочитал подальше от знакомых секторов космоса. Раз в цикл мужчина брал отпуск и отправлялся на Центральную станцию, которая умела хранить инкогнито своих посетителей. Как зарекомендовавший себя клиент, он пользовался некоторыми привилегиями. В частности Тэрон не бегал по боксам раз в полтора часа, а снимал отдельный номер, куда ему присылали девушек. Это было удобно, хотя стоило больше обычных визитов. Девушки сменялись одна на другую и всегда оставались довольными, отбывая восвояси. Хотя на некоторых чувствовался запах конрума, это не сильно волновало его. Тэрон был наполовину адрианцем, что не особенно афишировал. Эта генетическая особенность позволяла ему чутко улавливать все запахи и видеть больше, чем остальные. Идеальные ищейки и шпионы, адрианцы всегда ценились в личных охранах, сыскных организациях и прочих скрытых структурах. Сам Тэрон ничем подобным не занимался, так как являлся сыном влиятельного отца. Младшим правда, но это не играло никакой разницы. Старший брат был приближенным другом принца и это, при деньгах отца, давало ему свободу в жизни.