Осознав бесполезность этой щели с подзорной трубой, Венди отошла от своего «окна», оставив около него трубу. Она легла на кровать, уставившись в потолок. Ее гложило чувство какой-то вины, она выросла за это недолгое «путешествие». Нет, возраст ее не поменялся, а вот внутреннее содержимое было почти неузнаваемо.
Страх, вина, непонятное чувство горы на плечах — именно это давило на нее. Кудрявая чувствовала лишь какую-то боль внутри.
Она покидала остров, ставший буквально адом для нее, об этом ей будут напоминать всю жизнь многочисленные ссадины.
Девочка трепетно провела по рукам.
Тусклый свет в каюте медленно качающегося корабля несколько расслаблял ее.
Голубоглазая до конца не могла принять реальность, как и тогда, по прибытию на остров. Она направлялась домой, о котором так мечтала первые дни на острове. Пока могла о чем-то мечтать. Но Дарлинг не переставая думала о Динь-Динь, Руфио, даже этот мерзавец Пэн занимал место в ее голове. Она пыталась представить, что же сейчас происходит с ее друзьями, которые за столь недолгое время, показавшееся девчонке годами, стали ей второй семьей. Которые пожертвовали собой, чтобы лишь дать шанс на нормальную жизнь какой-то непонятно откуда появившейся в их жизни девчонке.
Эти двое, Динь и Руфио, были единственными лучами света в лагере потерянных, находившемся в постоянном мраке. Единственный канат, который мог бы вытащить всех из той пучины тьмы. Вот только тоненький канат не в состоянии противостоять ярко пылающему кроваво-красному пламени, топливо которому постоянно подает Пэн.
Ох, как бы Венди хотела, чтобы эти двое летели сейчас с ней. Она фантазировала на эту тему в «часы затишья»: как бы их встретила мама, а как бы братья были рады Динь-Динь! Как бы отец беседовал с Руфио. Как бы они все пошли в школу, начав жить нормальной жизнью.
Вот только такому не суждено случиться. Они остались на острове, в этих цепких руках Питера Пэна, сжимающих подростков настолько, что дышать невозможно.
А по какой причине они не смогли улететь?
«Мы меченные, Венди. Он нас найдет, как бы мы не пытались скрыться.»
Проговорила у себя в голове Дарлинг фразу Руфио. Да что ж за метки такие! Должен же быть способ их убрать, мы нашли бы способ… Обязательно…
Изнеможденная Венди сама и не заметила, как в порыве своих мыслей провалилась в глубокий сон.
Венди Дарлинг лежала посреди белой комнаты, закрыв глаза. Она внимательно слушала все мысли, заполнявшие когда-то голову, а по щекам катились слезы. Вспоминая, она чувствовала всю ту же боль, что ощущала когда-то.
Дарлинг понятия не имела, кто и когда стер ей память, но сейчас, вернув себе какие-то воспоминания, пожелала бы стереть их опять. И стирать снова и снова, пока в голове не исчезнет все о Неверлэнде, Питере Пэне, Пиратах, Индейцах. Руфио и Динь.
***
— Венди? — Послышался неуверенный голос Джона где-то вдали. Он был слишком глух, будто Дарлинг находилась под водой. — Не может быть… — Теперь удивленный тон брата прозвучал ближе, девочка слышала четче.
Голубоглазая не могла открыть глаза, тело ее было будто в невесомости, она не чувствовала ни его, ни то, что его окружает.
Послышалось какое-то копошение рядом, еле различимый шепот на другом конце комнаты двух мальчишек.
— «Может быть, я уже мертва? — Задала себе вопрос Венди в голове. — Может Питер перехватил корабль и убил меня?» — Спустя пару мгновений, как мысли пронеслись в голове, девочке стало страшно. Но страх не исходил от возможной смерти. Ей было страшно от ее мыслей, как легко она их воспринимает.
Обычно, чтобы выбить плохие мысли из черепной коробки, Венди трясла головой.
И обычно это срабатывало, голова очищалась. Она попыталась сделать это и сейчас.
Вышло.
Еле-еле голова закачалась из стороны в сторону. Это было первое, что она почувствовала и что могла сделать.
— Венди! — Послышался радостный крик младшего брата, за тем последовал топот, а сразу же после девочка ощутила прикосновение. Теплое.
Почувствовать тепло в Неврлэнде ей не удавалось, даже близкие друзья были холодны, почти как лед, не говоря уже о главаре.
Дарлинг попыталась открыть глаза, что медленно у нее получилось, сквозь тонкие щели она увидела лучи света, пробивающиеся сквозь лондонские тучи в окно.
— «Я дома, » — Подумала она, легко улыбнувшись. К ней начали возвращаться силы.
— Мама! Папа! — Послышался радостный вскрик Майкла, лица братьев, сидящих около нее,
она рассмотреть не могла, все было слишком размыто. Она заметила лишь удаляющийся силуэт синей маленькой пижамы со светлыми-светлыми волосами и белую ночную рубашку, а также длинноватые коричневые волосы, оставшиеся сидеть рядом с сестрой, не сводя с нее взгляда.
Пока Венди Дарлинг приходила в чувства, Джон все время сидел около сестры, не сводя с нее взгляда, в голове мальчишки не укладывалось, что вот, вот она его исчезнувшая сестра! Он довольно сильно изменился, кудрявая даже не сразу узнала его размытый силуэт.
Она-то ведь не знала, что отсутствовала чуть более года…
— Венди? — Шепотом, изумленно произнесла миссис Дарлинг. Она застыла в проходе на пару мгновений, но после Мэри Дарлинг бросилась к ребенку. — Джон! Джон иди сюда! — Кричала женщина, вытирая слезы с щек. — Венди, о, дорогая Венди, — Знатно исхудавшая с момента исчезновения дочери, Мери начала расцеловывать и обнимать малышку.
На крики жены быстро прибежал Мистер Дарлинг. Мужчина сразу подбежал к своей семье, но, увидев дочь, сразу встал в ступор, смотря на нее, как на русалку. На глаза сразу появлялись слезы, но чопорный мужчина не давал волю им. С последней встречи с дочерью в нем можно было заметить изменения: раннее коренастый мужчина стал значительно худее, а на черных волосах появились редкие седые пряди.
— Пр… — Попыталась Венди начать говорить, но вышел некий шепот, перемешанный с хрипотцой. Говорить было невероятно сложно, будто бы в горле была куча стеклянных осколков. — Прости… те, — только и смогла вымолвить она, как сразу же провалилась в сон.
***
— Счастье было недолгим, — Сказал, тяжело вздохнув, Мистер Дарлинг, лицо его выглядело чуть свежее, нежели по возвращении Венди, но все же оставалось таким же осунувшимся.
В зале Дарлингов, самой большой комнате в доме, был приглушенный от старенькой лампы свет, шторы были задернуты, оставив лишь мелкую щелочку между собой, в которой просвечивались огни ночного Лондона.
Миссис Дарлинг сидела на диване, укутавшись в плед, с нескрываемым разочарованием смотря на мужа, она ничего не говорила, лишь глядела прямо в глаза такого же нерадостного супруга.
— Сколько ни води ее к этому психологу, ничего! — Голос его был больше схож на полушепот, но присутствовала в этом голосе и некая ярость, он не хотел разбудить спящих детей, но разве можно разбудить не спящего?
Мальчишки были в комнате, стараясь как можно тише продолжать беседы.
Венди редко можно было заметить, ведущей разговоры с братьями. Она перестала понимать их, за то довольно долгое время ее отсутствия поменялось слишком многое, чего она не могла принять, именно поэтому, потеряв по большей части единомышленников, Дарлинг и тут осталась одна.
Девчонка каждую ночь, прокручивая в голове то, что происходило, читала заклинание, которое ей дала Динь, на случай, если за ней прилетят. Спустя месяц ей не нужно было пробегать глазами по тексту: кудрявая знала все наизусть.
Вот было только одно НО.
За ней никогда не возвращались.
Некая паранойя настолько охватила малышку, что она без какой-либо причины принималась проговаривать магические слова.
— «На всякий случай, — думала она. — чтобы не было поздно.»
В момент разговора родителей, Венди Дарлинг сидела, притаившись, за тумбочкой, стоявшей около входа в комнату, внимательно вслушиваясь в шепот Мистера и Миссис Дарлингов, к счастью, темные деревянные двери оставались открытыми.