— Виолетта! Вилу! — кричал с улицы голос Карлы. — Открой! Беда!
Я мгновенно вскочила и распахнула дверь. В прихожую ввалились (по-другому не скажешь) Энрике, Карла и Дамиан. Все трое были бледными, как смерть, мокрыми до нитки и в состоянии полнейшей паники.
— Вилу! — выпалила моя подруга. — Я побуду с детьми, а ты срочно езжай с Энрике.
Не дожидаясь ответа, она схватила сына за руку и потянула за собой, наверх.
— А что случилось? — крикнула вдогонку я, но ответил мне Энрике.
— Беда! — выпалил он, дрожа. — Федерико… зонт… Макси… Поехали!
Услышав имя мужа, я сразу обулась, накинула плащ и выскочила вслед за другом из дома. Мы сели в его машину и тронулись в путь.
— Куда мы едем? — спросила я.
— В больницу, — ответил Энрике.
Я едва не лишилась чувств. В больницу?! Нет, только не это! Значит, мои опасения подтвердились?! Господи, пусть это будет ошибкой!
— Что происходит?! — вскричала я. — Что-то с Федерико?!
— Вилу, я сам толком ничего не понял, — поморщился Энрике. — Отошел всего на три минуты! Не обижайся, но твоего мужа и на секунду нельзя оставить одного!
— Честно признаться, да, — пробормотала я, сосредоточив внимание на дороге.
Что угодно, лишь бы не думать об ужасах, которые услужливо рисовало мое подсознание. Одно, по крайней мере, было ясно: предчувствие меня не обмануло. Что-то случилось. И, раз мы едем в больницу, ничего хорошего ожидать не следует. Боже, только бы все обошлось! Только бы не потерять любовь всей своей жизни! Я умру без Федерико! Просто умру! Вот и больница. Мы выскочили из машины и бегом рванули ко входу. Дождь лил, как из ведра, но нас это не волновало. Мы добежали до стойки медсестры, где нас дожидался бледный Андреас.
— Что случилось? — тут же спросила у него я.
— Не спрашивай пока ничего, — ответил тот. — Просто иди за мной. И ты, Рике, тоже.
С этими словами, он быстрым шагом направился по коридору. Мы — за ним. Сердце мое бешено стучало. Но вот, Андреас, поднявшись этажом выше, привел нас в коридор, где на лавочке сидел мой муж собственной персоной. Он держал за руку всхлипывающую Нати, но я смотрела только на Федерико. Он тоже был белым, как полотно, зато живой и, похоже, невредимый. И мой. Выкрикнув имя мужа, я бросилась к нему. Тот поднялся и поспешил обнять меня. Я прильнула к груди любимого, чувствуя, как постепенно успокаивается моя тревога. Все хорошо! Главное, что мой возлюбленный здесь, жив и здоров! А все остальные проблемы решаемы.
— Федо! — воскликнул Энрике, тоже подбегая. — Что случилось? Отошел на минуту, и вдруг мне звонят с охраны, требуют ехать в больницу! Что…
— Долгая история, — отмахнулся мой муж, крепче прижимая меня к себе. — Ты лучше сначала скажи, почему Виолетта в таком состоянии?!
— Так я ведь сразу подумал, что до тебя этот недоброжелатель добрался, — развел руками Энрике. — Охранники мне толком ничего объяснить не смогли. Говорили что-то про тебя, про зонт и про Макси. Где он, кстати?
Федерико кивком указал на дверь напротив, с табличкой «Операционная». Ох! Это плохо! Очень плохо!
— Ничего не понимаю, — констатировал Энрике.
— Что здесь непонятного?! — встряла в разговор Нати со своими слезами. — Он ранен! В него стреляли!
Моя подруга явно находилась в состоянии, близком к истерике, что, впрочем, и неудивительно. Даже думать не хочу, что было бы со мной в подобной ситуации. Сейчас я, собственно, тоже испугалась. Да, мы с Макси, в последние годы, утратили определенные ниточки взаимопонимания. Да, иногда он вел себя, мягко говоря, не совсем правильно. Да, иногда он вел себя, мягко говоря, не совсем правильно. Но он был, есть и, наверное, будет нашим другом. Уж чего-чего, а зла мы с Федерико ему точно не желаем.
— Смотрите! — воскликнул мой муж, снова указав на дверь операционной, которая начала тихо открываться.
Комментарий к Глава 48
Итак, солнышки, как думаете, что же будет с Макси? И пишите свои теории на тему, почему же пуля угодила именно в него? Люблю вас!
========== Глава 49 ==========
В коридор вышел врач, весь перемазанный чем-то алым, до ужаса напоминавшим кровь. То есть, конечно, это и была кровь. Ведь он вышел из операционной — помещения, где людей режут. Впрочем, никто на это особого внимания не обратил. Все смотрели на серьезное и сосредоточенное лицо медика. К слову, это был коренастый невысокий брюнет лет сорока пяти. Умное лицо блестело от пота, а квадратные очки сползли на кончик носа. Мы все, затаив дыхание, ожидали вердикта.
— Все оказалось не так страшно, — объявил врач. — Мы извлекли пулю и зашили рану. Самое главное — внутренние органы не задеты и кости тоже. Этому мужчине сильно повезло. В целом, могу сказать, что операция прошла успешно, и сейчас жизни сеньора ничто не угрожает. О выписке пока говорить рано, но мы сделаем все, от нас зависящее, чтобы максимально ускорить выздоровление.
Мы все облегченно вздохнули. Значит, жив. Ну, хоть это хорошо. И я очень надеюсь, что такая встряска проучит семью Понте. Если они не начнут ценить то, что имеют, могут, вообще, потерять друг друга. Вон, Нати какая бледная.
— А когда можно его увидеть? — спросила она.
— Думаю, с этим лучше подождать до утра, сеньора, — ответил врач.
— До утра? Но…
— Нати, пойдем, — оборвал ее Андреас, потянув за руку в сторону лестницы. — Здесь мы уже ничем не поможем. Самое главное — мы знаем, что Макси жив. А утром я сам тебя сюда привезу. Идем.
Женщина явно была расстроена, но позволила нам увести себя. Я шла рядом с мужем, вцепившись в его руку. Не могу поверить, что всего полчаса назад умирала от страха за него. Он в порядке. Все хорошо. Да и Макси тоже будет жить. Только вот интересно: а с ним-то что? Словно прочитав мои мысли, Федерико шепотом спросил:
— Ты не будешь против, если мы немного побеседуем с нашими друзьями у нас дома?
Я отрицательно покачала головой. Внизу, у поста медсестры, нас поджидал взволнованный Грандо. Он спросил о Макси и, получив ответ, облегченно вздохнул.
— Есть новости, — заявил после этого молодой человек.
— Тогда поехали к нам домой, — решил Федерико. — Только вот преодолеем толпу журналюг, которая, наверняка, уже атакует входные двери.
— Ты поразительно догадлив, — фыркнул охранник. — Может, стоит позвонить моим ребятам, чтобы они их усмирили по-своему?
— Нет, думаю, обойдемся без крайностей, — встрял Энрике. — Общение с прессой беру на себя.
Он стал впереди и повел нас к выходу. Как и ожидалось, на крыльце столпилось человек двадцать, со своими диктофонами, микрофонами и вспышками камер. На Энрике градом посыпались вопросы:
— Сеньор Мароне, как Вы прокомментируете произошедшее?
— Жив ли сеньор Понте и насколько серьезно ранение?
— Пойман ли злоумышленник?
— Как произошедшее повлияет на выход альбома «Мятежников»?
— Стоп! — воскликнул Энрике. — Отвечу всем и сразу. Я пока воздержусь от каких-либо комментариев, относительно произошедшего, но могу Вас заверить, что, в данный момент, жизни сеньора Понте ничего не угрожает. Будет расследование. Пока это все, что я могу сказать. А что касается альбома, то это — вопрос, заданный не ко времени. Неужели я похож на бесчувственное бревно, для которого какой-то альбом важнее, чем жизнь друга?! Об этом мы подумаем завтра. А сейчас, прошу прощения, мы должны идти.