– Не беспокойтесь, думаю, мы скоро это выясним, – сказала она. – Но одно совершенно очевидно: он родился у супружеской пары, которая долго жила в глуши. И когда родители его умерли, действительно был усыновлен, наверняка неофициально и незаконно, неким пожилым и одиноким человеком, который растил его как собственного сына. А потому остался без образования. Зато у него просто море знаний по трем предметам: Библии, которую читала ему мать, способе выживания в необитаемых местах, а также истории Старого Запада.
– И откуда же он всего этого набрался?
– Вероятно, от того старика. Если тот умер года три тому назад в преклонном возрасте, ну, скажем, лет в восемьдесят, стало быть, он родился в последней четверти прошлого века. Отсюда и все знания о тогдашнем образе жизни. Вот и делился тем, что помнил, с мальчиком.
– Но этот молодой человек играет свою роль как-то слишком уж убедительно. Вы не усматриваете в этом опасности?
– Нет, – ответила Бевин. – Какая здесь опасность? Он просто фантазирует. Он сумел убедить себя в том, что имеет право охотиться и ставить ловушки, когда ему захочется, как это было в прежние времена.
– Так, стало быть, просто играет свою роль?
– Ну да. Как все мы, разве не так?
Профессор громко расхохотался:
– Да, разумеется, мы только этим и занимаемся. Но у него получается просто блестяще.
Она поднялась:
– Потому что он в это верит. Он лучший актер из всех. Я о нем позабочусь. Прослежу за тем, чтоб не нарвался на неприятности. Кстати, две девушки уже вовсю строят ему глазки.
А Бен Крейг меж тем находил все новые странности в поведении своих товарищей. Так, к примеру, раздеваясь на ночь, они снимали с себя все, кроме коротких трусов из хлопка, сам же он предпочитал спать в белом нижнем белье – безрукавке и кальсонах до щиколоток. Через неделю в связи с этим возникла одна проблема, и парни пожаловались мисс Бевин.
Она нашла Бена Крейга на задворках кухни, где он, ловко орудуя топором на длинной рукоятке, готовил лучину для растопки.
– Могу я задать тебе один вопрос, Бен?
– Конечно, мэм.
– И пожалуйста, называй меня «офицер».
– Слушаюсь, мэм, то есть офицер.
– Скажи, Бен, ты когда-нибудь принимаешь ванну?
– Ванну?
– Ну да. Раздеваешься и моешь с мылом все тело, а не только лицо и руки?
– Конечно, мэм. Регулярно.
– Что ж, рада слышать, Бен. И когда ты делал это в последний раз?
Он призадумался. Еще старик Дональдсон внушал ему, что регулярно мыться просто необходимо, но как-то не слишком тянуло залезать в ручей, где текла ледяная вода.
– Да вроде бы прошлым месяцем.
– Так я и знала. А почему бы тебе не сделать то же самое прямо сейчас, а?
Минут через десять она увидела, как Крейг выводит оседланную Розбад из конюшни.
– Куда собрался, Бен?
– Купаться, офицер, мэм. Как вы велели.
– Где?
– В ручье. Где ж еще?…
Каждое утро он выходил в поросшие высокой травой прерии по нужде. Потом мыл руки и лицо в желобе-поилке для лошадей. Чистил белые крепкие зубы заостренной на конце веточкой ивы, но это можно было делать и в седле.
Она повела его в оружейную комнату, отперев дверь ключом, прикрепленным к поясу. За рядами висевших на стене «спрингфилдов» находилась потайная дверца. Открывалась она нажатием кнопки. И вот они вошли в помещение, оборудованное ваннами и раковинами.
Крейгу и прежде доводилось видеть ванны с горячей водой, еще во время службы в форте Эллис. Но там они были деревянными, скрепленными бочарными клепками. Эти же были эмалированные, металлические. Он знал, что для того, чтоб из крана шла вода, в колонку следовало натаскать много ведер горячей воды с кухни. Но «офицер» Бевин просто повернула какую-то ручку, и из крана хлынула горячая вода.
– Я вернусь через десять минут, Бен. И хочу, чтоб ты оставил на лавке всю свою одежду, за исключением кожаного костюма. Его можно просто вывесить за дверью и просушить. Потом я хочу, чтоб ты с мочалкой, щеткой и мылом влез в эту ванну и как следует вымылся. Весь. Отскреб бы всю грязь. А потом ты должен взять вот это и вымыть волосы.
И она протянула ему флакончик с зеленой жидкостью, пахнущей сосновыми почками.
– А потом ты оденешься. Нижнее белье и рубашку найдешь вот здесь, на полках. Когда будешь готов, дай знать. О'кей?
Он повиновался. Никогда прежде не принимал он горячей ванны и нашел, что это довольно приятно, хотя не сразу разобрался, как действуют все эти краны, и залил весь пол. Вымывшись, он намылил шампунем волосы. И увидел, как с них стекает серая вода. Затем нащупал в дне ванной затычку, и наблюдал за тем, как выходит вода.
Пошарив на полках, он выбрал хлопковые трусы, белую майку с короткими рукавами и теплую рубашку в клетку. Оделся, воткнул в волосы орлиное перо и вышел. Мисс Бевин ждала его. Сидела на стуле и грелась на солнышке. В руках она держала расческу и ножницы.
– Я, конечно, не специалист, но все же лучше, чем ничего, – сказала она. – Садись.
Он сел, и она подстригла его каштановые волосы, оставив нетронутой лишь одну длинную прядь с пером.
– Вот так-то лучше, – заметила она. – И пахнет от тебя просто замечательно.
Затем она убрала стул обратно, в оружейную, и заперла дверь. Она ждала бурных изъявлений благодарности, но скаут был мрачен. И смотрел так несчастно.
– Скажите, офицер, мэм, вы можете со мной прогуляться?
– Конечно, Бен. Ты что-то хотел мне сказать?
Она обрадовалась представившейся возможности. Может, теперь наконец она разгадает загадку этого странного молодого человека, обитателя гор и прерий. Они вышли из ворот, и Крейг повел ее к ручью. Он был молчалив, погружен в свои мысли. Она с трудом подавляла желание начать разговор первой. До ручья было не меньше мили, и они прошагали в полном молчании минут двадцать.
Прерии пахли зрелой травой и цветами, несколько раз молодой человек поднимал взгляд к горам Прайор, высившимся к югу, на горизонте.
– Наверное, здорово там, в горах, – заметила она, поймав его взгляд. – Красиво.
– Там мой дом, – коротко ответил он и вновь замолчал.
Дойдя до ручья, он опустился на большой плоский камень возле воды, она, подобрав летнюю юбку в пышных складках, уселась рядом.
– Так о чем ты хотел поговорить, Бен?
– Могу я задать вам один вопрос, мэм?
– Офицер. Да, конечно. Конечно, можешь.
– И вы не будете мне врать?
– Ну, что ты, Бен. Какое вранье. Одна чистая правда.
– Какой теперь год?
Она была потрясена. Она надеялась услышать откровения, что-нибудь на тему того, какие отношения сложились у него с другими молодыми людьми из группы. Она смотрела в его широко расставленные темно-синие глаза и думала… да, пусть она на десять лет старше, но…
– Как какой? Тысяча девятьсот семьдесят седьмой, Бен.
Такой реакции она никак не ожидала. Молодой человек низко опустил голову, обхватил ее обеими руками. И плечи его затряслись.
Она лишь раз видела, как плачет взрослый мужчина. На шоссе, по дороге от Бозмена к Биллингзу, где произошла автокатастрофа. Она подалась вперед и положила ему руки на плечи.
– Что такое, Бен? В чем дело?
Бен Крейг и прежде испытывал страх. Когда, к примеру, в горах Литл-Бигхорн прямо на него вышел медведь гризли. Но подобного ужаса он не испытывал никогда.
– Я родился, – пробормотал он после долгой паузы, – в тысяча восемьсот пятьдесят втором.
Бевин не слишком удивилась. Она предполагала проблему в этом роде. Обняла Крейга, прижала к груди и стала гладить по голове.
Она была современной женщиной. Начиталась о всяких таких вещах. В молодости увлекалась мистической философией Востока. Была наслышана о разных теориях реинкарнации и отчасти даже верила в них. Читала о том, что некоторым людям свойственно ощущение deja-vu,[7] убеждение, что они существовали прежде, давным-давно.
Так вот в чем проблема! Феномен заблуждения, самообмана. Но с этим прекрасно умеет справляться современная психиатрия. И этому милому мальчику непременно помогут.