- Федо! – донесся до моих ушей испуганный крик Виолетты.
Здоровяк отдышался, выпрямился и сильно ударил меня в глаз. Черт возьми, это больно! Даже очень больно!
- Нет! – кричала Виолетта уже со слезами в голосе.
Но вот, этого я вынести не смог. Эти уроды вынудили ее заплакать! Ну, все! Теперь держитесь! Эффектным броском швырнув того, кто напал со спины, через себя, я его же ногами съездил по морде здоровяку. Удар пришелся в нос. Тот взвыл от боли, попятился, споткнулся и упал точно в небольшой прудик.
- Охладись! – посоветовал я, выплюнув кровь (все-таки, мне едва не выбили зуб).
Сквер теперь выглядел так, словно здесь только что прошелся слон. Отовсюду разносятся стоны и ругательства поверженных пивососов, кусты поломаны, а вода из прудика волной разлилась на полметра вокруг.
- У кого-то еще есть вопросы к ней?! – грозно спросил я, кивком указав на Виолетту.
Вынырнувший здоровяк покачал головой. Я поспешно подбежал к подруге. Она была бледной, как смерть, и вся дрожала.
- Все хорошо, Вилу, – сказал я, протянув ей руку. – Все позади. Пойдем отсюда.
Виолетта ухватилась за мою ладонь и неожиданно обняла меня. Обхватив подругу за плечи, я увел ее прочь, пока никто не очнулся.
- Федо, – прошептала она, когда мы вышли на открытую местность. – Федо, ты цел?
- Да, со мной все хорошо, Вилу, – ответил я, погладив ее по волосам. – Все в полном порядке!
Виолетта слегка отстранилась, посмотрела мне в лицо и охнула. Да, можно себе представить, до какой степени ужасно я сейчас выгляжу. А уж про то, что со мной за это сделает мама, вообще, молчу!
- Ты испугалась? – тихо спросил я.
- Очень! – шепотом ответила моя подруга и вдруг расплакалась.
- Тише! Тише! Тише! – зашептал я, остановившись, чтобы крепче ее обнять. – Все уже закончилось! Не бойся! Все будет хорошо!
Через пару минут мне все же удалось успокоить подругу. Она перестала всхлипывать, но так и дрожала мелкой дрожью в моих руках.
- Замерзла? – спросил я и, не дожидаясь ответа, осторожно отстранил от себя девушку, снял пиджак и накинул его ей на плечи.
Виолетта неожиданно подняла руку и робко коснулась набухающего синяка на моей скуле. Я удивленно посмотрел на нее, ощущая тепло внутри и дрожь в позвоночнике от прикосновения. Не могу даже передать, как мне в тот миг хотелось почувствовать вкус ее губ… Но это невозможно! Еще не хватало потерять Виолетту из-за такой ерунды!
- Нужно промыть раны, – тихо сказала моя подруга. – Пойдем.
И мы пошли домой. Точнее, это я повел ее, нежно обнимая за плечи и благодаря небеса за то, что все обошлось. За то, что с Виолеттой ничего не случилось…
====== Глава 22 ======
Я боялся реакции мамы, когда она увидит мою разбитую физиономию. Но вскоре понял, что переживал зря. Когда мы вернулись домой, обнаружили запертую дверь.
- Не понял, – констатировал я, свободной рукой (потому что все еще обнимал подругу) доставая свои ключи и отпирая замок.
Дома, действительно никого не было, а на столике в гостиной лежала записка от мамы. Я осторожно посадил Виолетту на диван, подошел, взял в руки листок и прочитал вслух:
- «Федерико! Мы с Германом уехали по делам. Ужин на столе. Нас можете не ждать. Комната Виолетты по соседству с твоей. Там, где, обычно, спит Лорна, когда приезжает. Развлеки чем-нибудь нашу гостью. Только не засиживайтесь допоздна – завтра рано вставать. Мама».
Я отложил листок, недоуменно почесал затылок и произнес:
- Странно. Почему она мне не позвонила?
Впрочем, достав из кармана мобильник, я понял причину: он банально разрядился. Ладно, заряжу позже. Сейчас главное – привести в порядок Виолетту. Но подруга меня опередила. Пока я убирал телефон, она подошла ближе и спросила:
- У вас аптечка есть?
Голос ее звучал уже куда спокойнее и увереннее, но я все равно испугался.
- Ты поранилась?
- Нет, – успокоила меня Виолетта. – Ты. Просто дай мне аптечку. И, наверное, нам лучше перейти на кухню. Туда, где есть вода, во всяком случае.
Пожав плечами, я повел ее в сторону кухни. На столе, действительно, стоял ужин, но ни я, ни Виолетта не проявили к нему никакого интереса. Я достал с антресоли аптечку и протянул подруге.
- Сядь, пожалуйста, – попросила она, кивком указав на стул.
Я послушно опустился и стал наблюдать, как Виолетта отматывает приличный кусок бинта и складывает его в несколько раз. Я удивился, но ничего не сказал. А моя подруга, с этим же бинтом подошла к мойке и несколько секунд держал его под струей холодной воды.
- Что ты делаешь? – не выдержал я.
Виолетта, молча, выключила воду, подошла ко мне и решительно приложила ледяную ткань к моему больному глазу. Я невольно охнул.
- Потерпи, – попросила меня девушка. – Лед есть?
- Должен быть в морозилке, – пожал плечами я. – Ты что, в снеговика меня решила превратить?
- Держи бинт на глазу, – приказала Виолетта, пропустив вопрос мимо ушей.
Когда я подчинился, она снова отрезала длинный кусок бинта. Нет, точно, заморозить решила! Она не стала складывать второй кусок, и прямо с ним направилось к холодильнику. Примерно через минуту Виолетта развернулась, держа в руке нечто вроде импровизированного мешочка со льдом.
- Не двигайся, – приказала она прежде, чем шлепнуть это мне на физиономию. – Знаю, холод – штука неприятная, но ты ведь не хочешь, чтобы осталась шишка?
И, не дожидаясь ответа, девушка осторожно приложила мешочек к моей скуле. Велев мне держать теперь его, она забрала бинт, снова смочила его холодной водой и снова приложила к глазу. Когда я взял обе примочки, Виолетта начала отматывать третий кусок бинта, уже не такой длинный. Странно, этот кусок она сложила и снова смочила водой. Впрочем, я понял, в чем дело, только тогда, когда, наклонившись ко мне, девушка стерла этим самым бинтом лишнюю кровь с моего подбородка и губы.
Ох, что я чувствовал в эти мгновения… И чувства эти не имели никакого отношения к холоду на глазу и скуле. Они были связаны только с прикосновениями Виолетты и тем, как близко находятся наши лица. Господи, да будь моя воля, я бы обязательно покрыл это милое личико нежными поцелуями, а потом потянулся бы к губам...
Стоп! Опять эти идиотские мысли! Нельзя этого делать! Нельзя, и все тут! Но как я могу отвернуться, когда наши взгляды встретились (ну, точнее, с моей стороны был взгляд только одного глаза), а лица еще сблизились? Стремясь обнять Виолетту, мои руки скользнули вниз, отпустив лед и примочку. Однако когда девушка увидела эти синяки, она как будто очнулась. С губ ее сорвался едва слышный стон, и она быстро отошла на шаг.
Я же судорожно пытался привести мысли в порядок. Так, спокойно! Виолетта вовсе не хотела меня целовать! Нет. Но этот ее взгляд… О, господи, нужно что-то делать со своими чувствами, а то у меня, кажется, уже галлюцинации начались! Да не могло в ее глазах мелькнуть ничего, кроме дружеской привязанности! А мне показалось… Нет! Как сказал бы мой двоюродный братец Ромеро, когда кажется, креститься надо! Я, правда, не совсем понимаю смысл этой фразы, взятой, если мне не изменяет память, из русского языка, но факт остается фактом. Нельзя доверять своим ощущениям. Особенно, когда речь идет о безответной любви.
- Что это было? – спросила Виолетта, не сводя с меня удивленного взгляда.
- Понятия не имею, – покачал головой я.
Это было правдой. Мне, действительно, было непонятно, что сейчас произошло. Да и вообще, что со мной происходит?! Всякий раз, когда Виолетта дотрагивается до меня, я начинаю испытывать такие чувства… Ни одно прикосновение к Адель не вызывало такого частого сердцебиения, таких мурашек по всему телу, такого тепла внутри…
Виолетта покраснела, но тут же прочистила горло и вернулась к аптечке. Наверное, предпочла сделать вид, что ничего не произошло, раз уж никто ничего не понял. Думаю, будет лучше, если я последую ее примеру. Я вернул лед и примочку на прежние места, а потом рассмеялся: