- Стоп! – не понял синьор Кастильо. – А чувства Виолетты к тебе…
- Какие чувства?! – с болью в голосе простонал я. – Да нет никаких чувств! В этом-то все и дело! Нет их, не было, и никогда не будет!
Я спрятал лицо в ладонях. Синьор Кастильо и Ромальо были явно впечатлены, поэтому молчали. Наконец, моего плеча коснулась чья-то рука, а наш с мамой друг произнес:
- Ничего себе! Да на основании этой истории можно снять целый сериал! Ну, уж одноименный фильм – точно. Ты мазохист, Федерико! Нежели тебе так нравится причинять боль самому себе осознанием того факта, что ты не нравишься Виолетте?
- Конечно, нет, – заявил я, подняв голову. – Но, если это нужно ради ее счастья, я буду эту самую боль терпеть. И буду рядом, пока она нуждается во мне.
- Да нет, Герман, – присвистнув, вмешался Ромальо (он-то и положил руку мне на плечо). – Федерико у нас не просто мазохист. Он – БЛАГОРОДНЫЙ мазохист. Ну, или с рыцарским уклоном – это уж, как будет удобнее его называть.
- Подожди, – отмахнулся от него синьор Кастильо и снова обратился ко мне. – Слушай, а почему ты решил, что никогда не сможешь понравиться Виолетте?
- Потому что это невозможно, – не понял я.
- Но почему? Почему невозможно?
- Жизнь – не сказка, – покачал головой я. – Здесь чудес не бывает. Любовь – это такая штука, которую нельзя заслужить или вызвать. Ее можно только почувствовать. А, поскольку Виолетта эту самую любовь изначально не почувствовала…
- Ты сам себе противоречишь, – заметил Ромальо. – Любовь с первого взгляда случается только в сказках. Так, может быть, если дать Виолетте копнуть поглубже…
- Может, тогда она что-то к тебе почувствует? – подхватил синьор Кастильо.
Так. Это уже – перебор. Отец Виолетты учит меня, как добиться ее расположения? Точно перебор! Еще какой! К тому же, эти двое пытаются внушить надежду, а мне ее чувствовать никак нельзя. Нет, пора заканчивать этот разговор!
- Знаете, давайте-ка, мы уж сами как-нибудь разберемся, – подытожил я. – А к вам, двоим, у меня будет просьба: чтобы никто не узнал об этой нашей беседе, и, особенно, о моих чувствах к Виолетте. Пусть это будет нашей общей тайной.
- А, кстати, о тайнах, – спохватился синьор Кастильо. – Что все-таки случилось с Виолеттой? Почему она так странно себя ведет?
Так! Приплыли!
- А вот на этот вопрос я не стану отвечать даже под пыткой! – без тени сомнения отрезал я.
- Но ведь я – отец! – возразил синьор Кастильо. – Тебе не кажется, что у меня тоже есть право знать?!
- Безусловно, есть. Но пусть ваша дочь вам все сама расскажет, если захочет.
- Ты прекрасно знаешь, что ничего она не расскажет!
- И вы решили использовать меня, как информатора?! – возмутился я. – Не выйдет!
В ответ на такой выпад синьор Кастильо вполне мог разозлиться, но вместо этого он просто улыбнулся и произнес:
- Молодец. Проверку на вшивость выдержал с честью. Теперь я могу спокойно работать, потому что моя дочь в надежных руках.
- И не накручивай себя, Федерико, – добавил Ромальо. – Может быть, в один прекрасный момент, Виолетта посмотрит на тебя совсем по-другому, а потом еще долго будет думать, где раньше были ее глаза.
Невольная тень улыбки скользнула по моему лицу, но я лишь благодарно кивнул ему, в тысячный раз внушая себе, что нельзя давать надежде места в сердце.
- И еще один вопрос, – поднимаясь, обратился я к синьору Кастильо.
- Давай, – приободрил меня тот.
- Можно мне рассказать Виолетте о вашем договоре с мамой?
- Думаю, да, если ты считаешь, что так будет лучше для нее, – подумав пару секунд, ответил синьор Кастильо.
- Спасибо, – поблагодарил я и вышел из кабинета.
====== Глава 9 ======
Когда я появился в гостиной, Виолетта вскочила, как ужаленная. А меня разбирал смех, поэтому я тут же дал ему волю. Ну, синьор Кастильо! Ну, мама! Сводники!
- Что случилось? – занервничала моя подруга, очевидно, приняв смех за истерику.
Я лишь махнул рукой, продолжая хохотать – на большее просто не хватало сил.
- Что? – беспомощно спрашивала Виолетта.
Наконец, переведя дух, я смог выдавить:
- Все в порядке!
- Тогда почему ты так смеешься? – не поняла Виолетта.
- Пойдем к тебе, – все еще посмеиваясь, попросил я.
Мы вместе поднялись наверх, закрылись в ее комнате и сели на кровать.
- Ну, рассказывай, – подытожила Виолетта. – В чем дело?
Стараясь не прыснуть, я поведал ей о том, что узнал от синьора Кастильо, остановившись на этом самом договоре между ним и моей мамой.
- Ничего себе! – впечатленно покачала головой Виолетта, выслушав историю. – Вот ведь сводники! Судьбе они выбор предоставили… Ну, знаешь ли!
- Эй, успокойся! – вмешался я. – В конце концов, сеньор Кастильо ведь не давит на нас. Он просто, так сказать…
Я замолчал, пытаясь подобрать нужное слово.
- Подстраховался, – подсказала моя подруга. – Чтобы уж наверняка.
- Вот именно. Но не волнуйся, я убедил его в том, что мы с тобой – просто друзья, Вилу.
Мы помолчали секунд десять, глядя куда угодно, только не друг на друга. Наконец, Виолетта робко заметила:
- А раньше тебе бы это показалось вполне реальным, да?
- Что – “это”?
Я блефовал. Мне было понятно, что она имеет в виду, но ради спасения нашей дружбы я решил изобразить дурака.
- Ну, ты ведь думал раньше о том, что мы можем… нет, не можем, но… Господи, что я несу?!
Тут я не выдержал и рассмеялся. Ну, что это такое, в самом деле? Виолетта ровным счетом ничего ко мне не испытывает, а путается в словах так, словно… Нет, об этом даже думать нельзя!
Когда же я, наконец, смог перевести дух, то увидел, что моя подруга снова улыбается. То есть, даже не улыбается, а почти смеется. Полноценно рассмеяться, правда, ей пока мешали воспоминания о выходке Леона и Франчески. Но именно в этот миг я почувствовал, что, действительно, смогу вдохнуть в Виолетту жизнь. Смогу, чего бы мне это ни стоило. И, кажется, я знал, что делать дальше.
Сейчас самое главное – вернуть ей способность смеяться, и я знал, что может мне в этом помочь. Тут важно не прогадать с песней… Ну-ка…
- Что ты делаешь? – с любопытством спросила Виолетта, пока я искал кое-что в своем телефоне.
- Пытаюсь поднять тебе настроение, – ответил я.
- С помощью мобильника?
- С помощью музыки.
Улыбка сползла с лица девушки.
- Прости, – тихо сказала она, – но, боюсь, я пока не готова петь…
- А тебе и не придется, – ответил я. – Мы просто включим музыку, чтобы поднять тебе настроение.
Виолетта, молча, взяла с прикроватного столика пульт и включила стереосистему. Заиграла подвижная жизнерадостная песня. Не то.
- Может быть, так будет проще? – невинно поинтересовалась Виолетта.
- Можно? – спросил я, убирая мобильник и протягивая руку к пульту.
Когда он оказался у меня, я немного полистал альбом, пока не наткнулся на нежную спокойную мелодию.
- Ты чего? – удивленно округлила глаза Виолетта. – Она же медленная.
Я, молча, отложил пульт, поднялся с кровати и протянул девушке руку. На этот раз, она чуть-чуть не рассмеялась. Ей нужно было лишь самую малость поднять настроение.
- Ты что, шутишь? – спросила Виолетта со смесью удивления и веселья.
Я с улыбкой отрицательно покачал головой и, раскланявшись, на момент средневековых рыцарей, произнес:
- Сеньорита Кастильо, может, вы окажете мне честь и потанцуете со мной?
Виолетта вздохнула, но взялась за мою руку и поднялась на ноги.
Сердце у меня заколотилось с удвоенной скоростью, когда ее свободная рука легла мне на плечо. Заставив себя успокоиться, я робко положил свою руку на спину подруге и начал двигаться, стараясь не сильно прижиматься к ней.
Но скоро все страхи растворились в музыке. Секунд через десять мы с Виолеттой уже двигались синхронно, позабыв о смущении и грусти. Беззастенчиво прижимаясь друг к другу, мы даже не думали отстраняться. Иногда Виолетта кружилась под моей рукой, и, за все время танца, с ее лица ни разу не сошла улыбка.