Это убийство! Ужасно! Мерзко!
К горлу подступает комок тошноты, появляется желание бросить клинок и убежать. Но разум и горящая в крови сила успокаивают: "Они еретики. Отступники. Они крайне опасны и должны умереть. Все без исключения".
Маги не были готовы к обороне. Но алое пятно, растекающееся по камню, в корне меняет ситуацию. Воздух сотрясают слова заклинания - из крови убитой вырывается огненный смерч, за мгновение превращающий камень в раскаленное жидкое месиво. Один из рыцарей не успевает отскочить, и пламя, как змея, набрасывается на него. Пещеру сотрясают крики боли. В ноздри бьет запах паленой кожи.
Теперь его черед!
Талигор метнулся вперёд. Вот и первый враг, мужчина лет сорока. Он вскинул руку, и с пальцев сорвались змеящиеся молнии. Юноша выставил локоть, приняв их на себя. Медальон, выкованный из чистейшего серебра, оттолкнул чары, и смертельные искры, ослепляя и ломаясь, выбили из-под ног каменную крошку.
Взмах!
Фонтан крови вырвался из разрубленной груди, на посеребренных доспехах появились темно-алые пятна и поползли вниз, оставляя тёмные следы.
Будто слезы на щеках...
Еще двое отступников возникли прямо перед ним. Стена справа взорвалась, осыпав юношу булыжниками, и Талигор полетел на землю. В воздухе повисла завеса из пыли. Песок попал в горло, мешая дышать. На мгновение страх сковал сердце, но жар в крови не позволил запаниковать.
- Щит! - прохрипел Талигор.
Медальон завибрировал, стал горячим, и юношу окружила светло-розовая сфера, тут же приобретя металлический окрас и твердость камня.
Вовремя! В лицо ударил жар: огненный шар врезался в магический барьер и рассыпался сгустками плазмы.
Рывок вперёд - меч вошёл прямо в живот пожилому магу. Старик схватился за Талигора - широко раскрытые глаза заглянули в лицо юноше. Он вытащил клинок и оттолкнул тело. Куда более тяжелое, чем предполагал рыцарь.
Это было... странно. Непривычно. Холодно.
Он впервые обратил свой клинок против людей. Но ведь так нужно. Это правильно и не может быть иначе. Они отступники. Они заслужили смерть
Блеск стали - напарник убитого старика схватился за горло, из которого хлынула кровь. Мгновение - она вспыхнула лиловым пламенем, а тело разорвалось в клочья.
Талигора как пушинку отбросило в сторону. Он взрезался спиною в стену - в голове, по всему телу, в каждой клеточке вспыхнула адская боль. Горло задрожало, пытаясь протолкнуть в горящие легкие хоть немного воздуха.
Как только пропала кровавая пелена перед глазами, Талигор дрожащей ладонью сжал медальон. Тот тускло засветился, и юноша почувствовал, как по телу разливается исцеляющее тепло. Со стороны казалось, что кожа юноши блестит.
Свет Спасителя приглушал боль, исцелял легкие раны, успокаивал и обволакивал. Губы прошептали очередную молитву, и Талигор, опираясь об стену, попробовал подняться.
Ноги слушались плохо. Доспехи местами погнулись, местами расплавились. Но им это удалось! Кажется...
Пол покрывала кровь, перемешанная с пылью и каменной крошкой. Талигор сделал несколько шагов - чуть дальше валялись тела других магов крови: изуродованные и обугленные. Они дорого отдали жизни - на земле лежали двое товарищей Талигора. Лица обоих превратились в сплошную корку из крови. Руки и ноги неестественно выгнуты.
Сердце юноша сжалось от боли и осознания утраты.
Еще несколько шагов, и взгляд споткнулся об очередную груду тел. Лишь искореженные обугленные доспехи с золотым кулаком на груди выделяли рыцаря среди остальных тел.
Алое на золотом...
Как такое могло произойти?! Почему Спаситель не защитил их?!! Свою карающую "Руку"? Пару минут назад задание хоть и вызывало страх, но выглядело детской прогулкой. Хорошо обученные воины Истинного Бога против десятка еретиков. У магов не было не единого шанса!
Чего же они не учли?!
Пол задрожал, с потолка посыпались камни, погребая под собой мертвецов. Талигор едва успел увернуться, рухнув на колени. В этот самый миг пещеру осветила яркая вспышка. Медальон на груди загорелся - кто-то из магов читал заклинание. А раз шёл бой, значит, брат по ордену был ещё жив.
Талигор вскочил на ноги и помчался в дальний конец грота. Мимо, но почти рядом, пронеслась молния. Одна из оставшихся лачуг за спиной вспыхнула, и огонь тотчас перекинулся и на остальные. Воздух наполнился плачем проснувшихся младенцев, которые остались в горящих постройках.
Талигор сжал медальон, моля Спасителя даровать ему больше сил. Больше всего юноша сейчас желал о том, чтобы не слышать крики. Почему он не оглох от удара? Дым и пыль не давали разглядеть, что происходит вокруг, но постепенно затихающий плач заставлял дрожать всем телом.
Раздался чудовищный грохот. Волна воздуха сбила рыцаря с ног и понесла с собой в бушующее пламя. К счастью, Талигор успел схватиться за ближайший выступ. Ногти поломались о неровный камень, пальцы заскользили, оставляя за собой кровавые полосы, но юноша продолжал цепляться, понимая, что даже миг слабости будет стоить жизни.
Внезапно всё затихло - ветер пропал, младенцы замолчали - лишь шепот засыпающего пламени наполнял грот. Талигор поднялся и бросился вперёд, моля Спасителя, чтобы напарник был жив.
Рыцарь храма сжимал в руке клинок, стоя на одном колене. Чуть дальше на земле корчился маг, пытаясь удержать бьющую из распоротого живота кровь. Рыцарь обернулся и, встретившись взглядом с Талигором, устало улыбнулся.
- Всё закончилось...
- Нет!! - закричал Талигор, едва взглянув на мага, распростертого на земле. Его глаза были полны безумия и горели дьявольским огнём. Губы шептали заклинание. Талигору показалось, что время почти остановилось, вынуждая разглядывать каждую деталь, слышать каждый звук.
Товарищ Талигора медленно поворачивает голову к магу, улыбка сползает с лица, рука столь же неспешно поднимает клинок. На земле - пять тел и чародей. И кровь. Она повсюду: на клинке, на доспехах и мантиях, въелась в камень.
Медальон кричит, обжигая жаром.
Но уже слишком поздно...
С губ мага слетает последнее слово плетения. И как маленькая капля срывается с горлышка кувшина в переполненную до краев кружку, это слово касается наполненного темной силой грота. Кровь вокруг чародея вспыхивает ядовито-зеленым пламенем. Глаза режёт от яркого света. По каменному полу бегут трещины.
А маг смеется.
Безумный смех оглушает, становится громче, превращаясь в яростный нечеловеческий рык. Тело отступника дрожит в судорогах, начиная меняться. Кости рвут плоть, увеличиваются в размерах. Кожа трескается, выпуская наружу окровавленные мышцы, конечности неестественно выгибаются, покрываясь наростами. Ногти отваливаются, на их месте появляются длинные когти, острые и толщиной с человеческую руку...
Сбросив наваждение, Талигор метнулся к застывшему от ужаса храмовнику и, оттолкнув в сторону, отпрыгнул вслед за ним. Рёв демона из пасти с тремя рядами клыков заставил пещеру содрогнуться. Гигантская лапа раздробила камень там, где мгновение назад находились люди. Тварь явно осталась недовольна тем, что добыча ускользнула.
- Спаситель, защити! Молю тебя!! - услышал Талигор краем уха. - Талигор, уходи!!! Я прикрою!
- Нет! - юноша поднялся на ноги и встал рядом с товарищем. - Это всего лишь отродье Падшего. Оно не устоит перед силой Спасителя.
- Дурак! Уходи! - рыцарь оттолкнул юношу, но через мгновение сам оказался на земле.
Перед Талигором приземлилась оторванная рука. Глаза демона налились кровью. Его рёв оглушал. Рыцарь извивался под громадной лапой, крича и морщась от боли.