Тут она вспомнила слова Холидей о мудрости парней, точнее о сексе.
— Когда ты принимаешь решение, это решение должно быть рациональным, и это не должно быть спонтанно. Ты же понимаешь разницу?
Кайли не понимала разницы. Проблема была в том, что она могла бы с легкостью согласиться на это. Но она никогда это не планирует. И это было бы неловко.
Она резко вдохнула от внезапно посетившей ее мысли. Если она не может говорить об этом, она и не должна этого делать — только потому, что она хотела через это пройти. Но она помнила о беременности Сары, и о важности того, что необходимо разговаривать об этом.
— Что случилось? — спросил Лукас.
Она открыла было рот, собираясь ответить, точнее, поговорить о том, что ее мучило, но успела только что-то промычать и быстро захлопнуть его.
Я поговорю об этом позже, но не после того, как это произойдет.
— Ничего, — ляпнула она, и ее голос звучал так, будто в канаве только что переехали лягушку.
Он всматривался в ее лицо.
— Ты почти светишься.
— Вот черт! — крикнула она, вытянув руки и пытаясь разглядеть исходящий от них свет.
Он хмыкнул.
— Ты просто покраснела. Куда ты вечно уходишь от меня? — сказал он, постучав пальцем по ее лбу.
Она чувствовала в его словах страсть.
— Никуда, — солгала она, — давай просто…поговорим.
Но не о сексе.
Потому что, точнее, очевидно, она не была готова к этому разговору.
Он смотрел на нее, изучая ее лицо, как будто не верил ее словам. Он протянул руку, сплетясь с ее пальцами. Его руки были теплыми, но не такими теплыми, как когда она была вампиром.
— Хорошо. Давай поговорим — ответил он, присев на землю, около дерева, — почему ты не рассказала мне, что с тебя сняли охрану? Что-то не похоже, что Бернетт бы на это согласился…
— Он и не хотел, но я…, - ответила она и вспомнила странное чувство, которое испытала, когда доказывала Бернетту и Холидей свою правоту.
Как будто это сила была ее реальной властью. Все может быть.
— Я его уговорила.
— Как? Его не так то легко уговорить.
— Я…вроде как стала угрожать, что уйду отсюда.
— Уйдешь? — спросил он с беспокойством, — Так ты просто одурачила его?
В принципе — да, но я начинаю беспокоиться, что все это оправданно.
Она почти сказала это, но решила, что не хотела бы сейчас вступать с ним в спор, не сейчас, когда у них и так мало времени для того, чтобы побыть вместе. Поэтому, она просто кивнула.
— Я решила не ходить в лес, и я сказала, что обязательно предупрежу их, если мне надо будет уйти, чтобы встретиться со своим дедушкой.
— Что? — спросил он, из его слов сочилась покровительство, — Бернетт позволит тебе пойти к дедушке? Одной?
Она кивнула.
— Сейчас это не выглядит так уж опасно.
— Как ты собираешься понять, что это станет опасно?
Он покачал головой, его волосы взъерошились, а брови поползли вверх.
— Не уходи никуда, пока я не вернусь, — сказал он, схватив ее за подбородок, — обещай мне.
— Куда ты уходишь? — спросила Кайли.
Его лицо нахмурилось.
— К папе. На этот раз придется провести с ним некоторое время. Неделю, может быть, дольше.
Она попыталась отвернуться.
— Но учеба же начинается завтра.
— Да, — ответил он с сарказмом, — но моему отцу не так важно образование.
— Ты не можешь просто сказать ему об этом? Что ты сможешь встретиться с ним только на выходных?
— Я бы хотел, — сказал он.
— Но почему так долго?
Вдруг ей стало интересно, пойдет ли с ним Фредерика.
Он коснулся ее щеки.
— Он был очень настойчив, Кайли. Ему в голову приходит какая-то идея, и он не может с ней просто так расстаться. Мне жаль.
В его словах чувствовалась искренность. И чувство…вины. Но почему?
Он убрал волосы с ее лица, заправив их за ухо.
— Ты знаешь, что я должен это делать, чтобы попасть в Совет. Я бы не стал этого делать, если все не обстояло именно так. И…когда все будет сделано, все закончится.
— Что закончится? Что он хочет, чтобы ты сделал?
— Он просто… он сошел с ума, и мне придется идти ему на встречу. Пожалуйста…просто потерпи еще немного. Осталось меньше месяца. Совет сделает свой выбор. Месяц — это все, что мне нужно, и тогда я не должен буду следовать его планам.
— Каким планам? — спросила она, почувствовав, что он многое не договаривает, — Я ненавижу секреты.
— Я знаю, — сказал он, я тоже их ненавижу. Но ты можешь мне доверять.