Она перестала говорить, будто в ее голове крутились куча мыслей. Она ударила себя по щекам, вытерла слезы и посмотрела в упор на Кайли.
— Так, а теперь расскажи мне все, что знаешь. И не пытайся ничего скрыть.
***
В тот же день, Кайли сидела у себя дома и смотрела на кухонный стол. За обедом было так весело, что она захотела пропустить ужин. Все смотрели на нее, разинув рот, потому что увидели ее новый паттерн. Вампир.
Ладно, это было не совсем, правда. Ее близкие друзья не смотрели на нее так откровенно, ну, или, старались не смотреть. Джонатан и Хелен были застигнуты врасплох, и, прежде чем они смогли бы остановить свои мысли, они успели отвести взгляд, будто ничего не произошло. Джонатан подошел к ней, поприветствовал и предложил присоединиться к обществу вампиров. Она была в замешательстве. Если двое вампиров смотрят на нее дружественно, это еще не значит, что другие вампиры воспримут ее, как свою.
Когда Перри зашел в столовую, он нашел ее глазами и поднял большой палец вверх. Видимо, он не злился на нее за то, что произошло в лесу.
Потом Кайли увидела, как трое новых преподавателей откровенно пялились на нее. Кайли думала, что взрослые должны обладать большей выдержкой, но, видимо, они не относились к этой категории. Они также находили это очень интересным.
Однако, это была не единственная проблема, которая отразилась на ее трапезе. Фредерика показывала пальцем в ее сторону и что-то говорила Лукасу, а он просто пожал плечами и сказал:
— Ага, я видел.
Потом он посмотрел на Кайли и поскорее отвел взгляд, потому что на его лице заиграла улыбка. Эта улыбка была с неким дьявольским оттенком, она явно подразумевала что-то касающееся их двоих. Кайли попыталась не краснеть и перестать волноваться от своих нахлынувших чувств. Она давала сегодня свое фрик-шоу, уминая при этом бургер и картошку фри. Конечно, все это продлилось несколько минут. После всеобщего порицания, все утихли, и только еще несколько человек шушукались за ее спиной.
Она уже перестала ценить свой новый дар, а именно обладание суперчувствительным слухом. Она бы хотела выключить его сейчас, чтобы перестать слушать все шепотки. Посмотрев в сторону стола преподавателей она подумала, что ее плохое настроение связано больше с тем, что за столом отсутствовало Холидей. Она настаивала на том, чтобы все ее оставили одну. Кайли очень хотела ей помочь, но не могла.
Компьютер пискнул, оповещая, что ей пришло новое сообщение. Она молилась, чтобы это были ее бабушка или дедушка. Она проверяла почту несколько раз в день. Она опустилась на стул, затаив дыхание, и открыла письмо.
И это письмо было не от дедушки.
И даже не от ее тети.
Она смотрела на адрес отчима, и случайно щелкнула по письму, открыв его. Потом, она также, случайно, его прочитала.
Привет, принцесса!
С нетерпением жду встречи с тобой в эту субботу. Скучаю по тебе. Скучаю по твоей маме.
Ее снова захлестнули эмоции по поводу развода ее родителей. Она вскочила со стула так быстро, что ее стул грохнулся на пол и разбился на четыре части.
— К черту! — взревела она.
Она затопала к холодильнику, рывком открыв дверь. Она ждала, пока до ее лица дойдет холодный воздух. Но она не чувствовала его, потому что сама была через-чур холодной. Она была чертовым вампиром!
Она смахнула слезу со щеки и посмотрела на компьютер. Что, если ее отчим снова начнет задавать вопросы про ее маму? Кайли была уверена, что не хочет, чтобы ее мама была одна. Но она и не хотела, чтобы та встречалась с кем-то.
В любом случае, это он и захочет выяснить. Она получила письмо от матери по электронной почте. Мама спрашивала ее, не возражает ли она, что тот Парень, — да, именно тот парень, который хочет забрать ее в Англию, — придет на Родительский день.
Кайли хотелось кинуться к компьютеру и написать матери, что она еще как возражает! Но было ли это справедливо? Кайли хотела, чтобы мама и отчим были счастливы. Она хотела бы вернуть то время, когда они были все вместе.
Она вспомнила, каково это было. Она думала, что тогда было хорошо, она не знала о существовании оборотней и вампиров. Она не знала Дерека. Она никогда бы не ушла от него к Лукасу. Она бы никогда не дружила с Деллой и Мирандой.
Внезапно, она поняла, что быть просто Кайли Гален было не так желанно. Кроме, конечно же, того, чтобы ее родители были вместе.
Кайли услышала поступь Деллы. Она снова попыталась вытереть все слезы, чтобы не показывать, какие ее эмоции застигли врасплох. Тем более, вампиры не плачут.
— Я принесла тебе немного положительной группы крови и молока, — сказала Делла.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила Делла.
— Спасибо.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила Делла.
— Все хорошо, а что такое?
Делла подошла к ней поближе.
— Потому что, обычно, когда кто-то начинает ломать мебель, они не чувствуют себя «хорошо».
Кайли посмотрела на сломанный стул и не стала ничего отвечать.
— На самом деле, я просто удивилась, что у тебя не было никаких переломных моментов. И я рада, поверь мне, потому что это нифига не весело.
Кайли взяла в руки бутылку с кровью.
— Ты знаешь, навряд ли это последний перелом.
— Ты о крови? — спросила Делла, — Я могла бы принести больше.
— Нет, я о вампиризме. Я не совсем вампир. Я только наполовину вампир.
— А выглядишь ты как полнокровная, — сказала, спустя минуту, Делла.
— Как ты изменилась? — спросила она и подвинулась на стуле к кухонному столу.
Кайли открыла бутылку и она поняла, что желание пить кровь, пропало. Или оно превратилось во что-то иное?
Вот, здорово! Следующий завтрак будет еще веселее.
Она закрыла крышку, пытаясь скрыть тошноту от Деллы.
— Я не понимаю, как это работает. Как это сделать…как выключить.
Она посмотрела на Деллу и спросила.
— Я все еще вампир?
Делла кивнула, и Кайли увидела то выражение лица Деллы, от которого хотелось бы заплакать. И она заплакала.
— Ну, скажи мне, какой я вампир — сказала Кайли, — я же должна быть крутой.
— Меня не волнует, крутая ты или нет, — сказала Делла искренне.
Разочарование вскипело в Кайли, потому что она была сейчас стервой, а Делла хорошей. Она считала себя такой, потому что не могла пойти к Холидей и помочь ей. Холидей хотела бы получить ответы на свои вопросы, а Кайли не могла бы их дать. И рядом не было бабушки и дедушки, которые могли бы помочь ей.
Один Хамелеон не выживет.
Именно сейчас, Кайли чувствовала себя очень одиноко. По ее лицу текли слезы.
— Я ненавижу это чувство, как будто я наркоман, — вопила Кайли, — я ненавижу это чувство. Я не могу владеть своим телом.
Ее мысли вернулись к Ханне. Она поняла опасение Ханны, что кто-то сможет причинить вред Холидей.
Она так устала от всего этого. От всех этих людей. От призраков.
— Твой дед не рассказывал тебе, как…справиться со всем этим?
Кайли резко выдохнула.
— Он сказал, что мне понадобятся годы, чтобы научиться.
— Получается, ты будешь постоянно менять паттерн, пока не научишься это контролировать?
— Видимо так. Я не знаю.
Кайли опустилась на стул.
После затянувшейся паузы, Делла спросила.
— Что ты думаешь насчет своего деда?
— В смысле?
— Я имею в виду, понравился он тебе или нет? Был ли он старым пердуном, который уже давно одной ногой в могиле?
— Нет, он не был…старым. И он казался милым. Он выглядел как мой отец. Но он также напомнил мне Бернетта, со всей своей строгостью и серьезностью.
— Но? — спросила Делла, как будто услышала вопрос.
— Я не говорила «но».
— Да, но похоже, ты думала об этом.
Кайли выдохнула.
— Если я скажу тебе, ты не расскажешь об этом никому?
— Клянусь своим Холодным Сердцем, — сказала Делла, — и обещаю не плакать. Особенно, если ты будешь выглядеть так плохо, как сейчас, — сказала она, словно пытаясь улыбнуться шутке.